Ты счастье моё

Вообще Павел умел нравиться. Легко находил подход и к дурочкам и к начитанным барышням вроде Саши. Стоит отдать ему должное, для нее он не жалел времени: они часто ходили то на художественные выставки, то на показы независимого кино. Он доставал лучшие билеты в Большой театр, и, казалось, совсем не скучал на «Лебедином озере». Он искренне интересовался новинками литературы, и им всегда было о чем поговорить. Но что‑то в отношениях с Павлом Сашу все‑таки тревожило. Как будто она заранее знала, что ещё полгода или год, и она наскучит ему. Что Саша бросит Павла первой, ей даже в голову не приходило.

Теперь она предчувствовала: будет большой скандал. Уж лучше бы он сам бросил её ради своей любовницы. Но почему‑то Павел не торопился разрывать их отношения. А ведь насколько все было бы проще, останься они просто коллегами! Хотя в этом Саша сомневалась. Павел не умел принимать отказы, а тем более терпеть поражения. Кому‑то придётся уйти. И понятно кому, ведь компания принадлежит ей!

Саша достала из шкафа черные брюки и черную кашемировую водолазку, на фото в журнале к этому образу у неё были красивые серьги и кулон, – что‑то очень дорогое для съёмки из бутика Cartier брали в аренду организаторы премии. Теперь, конечно, такой роскоши под рукой не было. «Ну, и бог с ним», – подумала Саша. Пашка больше не заслуживал ее стараний. Она сбрызнула шею любимыми духами от Guerlain, подкрасила губы помадой Chanel и вышла из офиса.

С Павлом они договорились встретиться в ресторане на первом этаже бизнес‑центра. Здесь Саша часто назначала деловые встречи, здесь же отмечала удачные сделки, здесь они проводили романтические вечера с Павлом. Сашу в ресторане отлично знали, поэтому официант сразу повел ее к любимому столику возле окна, который она чаще всего бронировала. Ей нравился вид на набережную, летом отсюда она наблюдала, как по реке ходят речные трамвайчики. Сейчас река была скована льдом, серое небо стремительно темнело, на землю падал мелкий снежок.

Саша вдруг вспомнила о маме, которая ждала её на праздники в их загородном доме. Наверное, она уже варит овощи на оливье и маринует курицу. Каким‑то волшебным образом маме удавалось каждый год создавать праздничную атмосферу семейного торжества. Саша так и не научилась этому. Наверное, ей просто не для кого было стараться.

За окном шумно затормозила машина, Саша бросила взгляд на улицу, нет, это был не Павел. Какой‑то грязный помятый уазик, впитавший пыль и грязь российского бездорожья. Саша не могла разглядеть человека за рулём.

«Какой‑то мужик скорее всего! – подумала Саша. – Женщина не смогла бы водить такое недоразумение». В тот момент, когда водитель вышел из машины, Саша отвернулась от окна: от входа к столику шёл Павел.

– Здравствуй, – сказал Павел и наклонился, чтобы поцеловать её, но Саша уклонилась. – Вижу, ты уже не в духе, это мило. – Павел улыбнулся своей идеальной улыбкой и сел напротив. Тут же к их столику подошел официант.

Павел, не раздумывая и не заглядывая в меню, заказал:

– Сёмгу с пармезаном и бутылку Шабли, – не дожидаясь реакции Саши, он добавил:

– Даме тоже сёмгу.

Обычно Саше нравилось, когда Павел что‑то решал за неё. Иногда он выбирал ей фасон платья, иногда духи, иногда цвет помады, – в этих ничего не значащих мелочах его доминирование было ей даже приятно, но сейчас, то, как он выбрал за неё блюдо, разозлило Сашу.

– Ты даже не узнал, что хочу Я, – сказала она с раздражением.

– К Шабли лучше всего подойдут морепродукты, ты же знаешь. Устрицы тут ни к черту, а рыба обычно не плоха. Разве ты выбрала бы иначе? – Павел был холодно спокоен.

Официант принёс вино, Павел сделал ему знак, тот поставил бутылку и удалился.

– Давай выпьем за уходящий год, я очень рад, что мы провели его вместе, – Павел наполнил Сашин бокал, но она осталась неподвижной. – Слушай, зачем ты пришла, если теперь сидишь, как статуя?

– Мне вчера звонил Серёга Пономарев, и рассказал очень интересную историю, – Саша внимательно наблюдала за реакцией Павла.

– Да? Вот уж не думал, что у этого тюфяка может быть хоть что‑то интересное, – Павел отпил из бокала. – Хорошее вино! Ты пить не будешь?

– Серёга сказал, что кто‑то уводит его клиентов.

– Надо же, кто‑то с яйцами повстречался на пути Сереженьки, у которого их отродясь не бывало, и он побежал поделиться этой новостью с тобой.

– Прекрати! Твоё ехидство омерзительно. Это ведь ты срываешь его сделки. Я знаю.

– А что, собственно, такого? Поговорил с парой клиентов его фирмы в неформальной обстановке, предложил выгодные условия. Разве здоровая конкуренция запрещена?

– Ты знал, что у нас с Серёгой договор. Я не играю в Питере, а он не занимается Москвой.

– Тоже мне договор! Ребячество! Это бизнес, а не детские игрушки.

– Ты знал, что я дала слово.

– Ну и дура!

– Что ты сказал?

– Извини, – сказал Павел и хотел примирительно взять Сашу за руку, но она её отдернула. – Просто нам нужны эти клиенты. Нам нужен рынок в Питере!

– Это тебе он нужен. Не мне! Ты даже не спросил моего мнения!

– А что бы ты ответила?! – закричал Павел, официанты у стойки бара обернулись на них и зашушукались.

– Я бы ответила: иди к черту! Ты портишь мою репутацию, ты влезаешь в мои отношения с друзьями.

– Это кто твой друг? Серёга? Да вы не виделись с ним десять лет!

– Это не имеет значения.

– Нет, Сашенька, имеет. Ты, видимо, не понимаешь, кто на самом деле твой друг.

– Ты что ли? – Саша зло улыбнулась, взяла бокал и сделала большой глоток. – Действительно, неплохое вино.

– Смеёшься! Тебе смешно? Я два года потратил на твою компанию, чтобы привести в неё самых влиятельных клиентов! Сначала этот старик мешал мне, а теперь ты?

– Старик? Ну ты и скотина! Янковский был святым человеком, ты ему в подметки не годишься!

– Святым? Да ты просто ничего не знаешь о нем, но ничего, я открою тебе глаза. У меня такой интересный материальчик есть на твоего святошу, зачитаешься!

– Не смей! – грозно сказала Саша, беря в руку нож для рыбы.

– А то что? Ты ударишь меня этим ножом? Глупенькая. Давай мы поднимемся в офис, я так и быть, дам тебе ударить меня несколько раз, а потом я сделаю так, что ты будешь кричать от удовольствия и забудешь даже имя этого старикашки, он‑то никогда не мог заставить тебя кричать от наслаждения.

– Мразь! – процедила Саша сквозь зубы, теряя самообладание.

– Поосторожнее на поворотах, – ответил Павел.

– Ну ты и подонок! С другой стороны это даже к лучшему. Между нами все кончено. И ты уволен. Чтобы духу твоего не было в офисе после праздников. И на стройке не смей показываться, я усилила охрану, – Саша встала из‑за стола.

– А как же праздничный ужин? Твоя мама звонила мне сегодня, приглашала к вам присоединиться, – с поддельным спокойствием сказал Павел.