Ведьма Вильхельма

Испытывала ли я ненависть к ним? К своему мужу, которого так ни разу и не увидела? К тем алкашам, из‑за которых я умерла в прошлой жизни? А ведь подруге, скорее всего, досталось больше. И моим родителям. Каково это – узнать, что твоего ребёнка убили, я даже представлять не хотела. Я лишь надеялась, что тем сволочам воздалось за поступки соразмерно.

Ненависть… Странно, но я испытывала лишь небольшой страх, волнение, какое‑то иррациональное предвкушение и любопытство. Ненавидеть мужа я не могла, понимая, что всего мне не известно. Хотя и очень злилась на него, а ещё на короля. Вот его я бы с удовольствием прикончила. Понимаю, политика, но зачем так жестоко? А ведь мы для него не более чем безликие имена.

Когда последний человек вошёл в лес, мне показалось, что резко потемнело. Наверное, просто солнце скрылось за горизонтом, но эффект был такой, что женщины завыли ещё сильнее, а мужчины принялись лихорадочно осматриваться по сторонам.

– Успокойтесь! – крикнула. На меня тут же обратили внимание. Показалось, что многие вздохнули облегчённо, словно при виде меня у них появилось чуть больше уверенности. – Сегодня уже поздно продолжать путь. Будем ночевать тут.

– Может, вертаем обратно? Ушастые скрылись как бы, – предложил молодой парень, который ранее привёл мне лошадь. Кажется, его звали Рун. Работал он у нас на конюшне.

– Нет, – я спешилась, хотя едва не упала. Оказывается, это не так‑то просто. Да, в длинном платье я на такое больше вряд ли решусь. – Они скрылись с глаз, но не ушли. Уверена, вблизи границы ещё несколько дней будут сидеть и караулить, чтобы мы не сбежали. Ночевать будем прямо тут. Телеги ставьте так, чтобы получился круг. И поторопитесь развести костёр, темнеет.

Люди сразу забегали, начиная передвигать телеги, собирать хворост, разводить костёр, готовить пищу. Работа, она вообще имеет свойство выталкивать всякие мысли. Когда руки делают, голове меньше заботы. Сама я привалилась к стволу одного из гигантов, чувствуя, как у меня поджилки трясутся. Не знаю, как остальные, но я ощущала себя так, словно меня выворачивало наизнанку и просушивало на ветру изнутри. Облизав губы, прищурилась, наблюдая, как весело потрескивал разведённый костер.

– Госпожа, – рядом присела Ингрид, подавая мне глиняную кружку.

– Спасибо, – аккуратно взяла кружку с водой и, когда начала пить, поняла, что до этого просто умирала от жажды.

– Вам плохо? – спросила кормилица. Она осторожно положила руку мне на лоб. Я не стала противиться и отрицать. Я действительно чувствовала себя неважно.

– Кажется, этот лес и правда живой, – прохрипела я. – Ты что чувствуешь?

Женщина в ответ на мои слова напряглась, прислушалась к себе. Но потом просто покачала головой.

– Ничего, госпожа. Прохладно и как‑то зябко. Есть хочу, ноги гудят. Но ничего необычного не ощущаю.

– Понятно, – я вздохнула. – Походи среди людей, поспрашивай. Если кто‑то чего не так ощущает, приведи.

Ингрид поклонилась, встала и ушла. Сколько её не было, не знаю. Мне показалось, я даже вздремнуть успела, хотя это скорее было полузабытье, чем сон.

– Никто ничего особенного не ощущает, госпожа, – голос Ингрид показался мне слишком громким. Вздрогнула, открывая слипающиеся глаза. – Всем страшно, устали, нервничают, но и только. Там вам почивальню приготовили, пойдёте?

– Пойду, только поесть принеси.

– Конечно, госпожа.

Кормилица опять ушла, а я кое‑как встала и поплелась. Сделав шагов десять, огляделась. Ага, вон то подобие палатки и есть «почивальня». Когда дошла до постели, рухнула на неё. Но погрузиться в сон мне не дала Ингрид, которая принесла еду.

– Скажи мужчинам, пусть выставят караулы. Ещё не хватало, чтобы ночью застал врасплох какой‑нибудь зверь. И почему отец увел всех воинов? Мог бы и оставить нескольких.

– Так повелел король, – тихо напомнила Ингрид.

Вот опять. А не было ли это спланировано заранее? А что? Отца убили, меня оперативно замуж выдали, баронство отняли, меня опять же в лес, подальше с глаз, отправили. Воинов не осталось, защитить некому, так что можно обо мне больше и не беспокоиться.

Странно, что вообще затеяли эту свадьбу. Хотя если вспомнить закон, то там вроде говорилось, что если нет наследников, то земля делилась на части и отходила соседям. Ага, понятно. А нашему милостивому королю не нужно было, чтобы баронство разодрали на части наши соседи. Ему надо было отдать его эльфам, а чтобы сделать это по закону, то нужно было выдать меня замуж.

Но почему тогда за такого важного эльфа? Не поверю, что не нашлось какого‑нибудь советника или сына советника, которому можно было отдать такую честь взять меня в жены. О чем это может говорить? Я не знала. Слишком мало мне было известно, чтобы сделать хоть какие‑нибудь выводы.

Перед тем как уснуть, пыталась подумать о том, что делать дальше, но то ли я уснула, то ли просто потеряла сознание. Знаю лишь то, что меня просто отключило.

В какой‑то момент меня буквально облило прохладной водой, отчего я открыла глаза.

Огляделась и заметила недалеко заросшую травой и мхом пирамиду. Высокой она не была, метров пятнадцать, не больше, но что‑то в ней было мистическое и непостижимое, так что непонятно, чего мне хотелось больше: приблизиться или поскорее уйти отсюда.

Сглотнула, стиснула кулаки и сделала шаг вперёд, тут же куда‑то проваливаясь. Я летела вниз по каменному туннелю. Сердце буквально колыхалось в горле от страха. Я же разобьюсь сейчас!

Не разбилась. Перед самым полом что‑то или кто‑то поймал меня.

Я смотрела в глаза существу и понимала, что в жизни всё может случиться. Никогда бы не подумала, что попаду в такую ситуацию и увижу нечто подобное, а вот, пожалуйста, смотрите.

Я просто висела в воздухе метрах в пяти от гиганта, который был буквально распят на стене. Я могла бы назвать его человеком, но с человеком его связывало лишь строение тела. То есть у него было две руки, две ноги, туловище и голова. А вот детали…

Надо начать с того, что кожа у него была глянцевой и абсолютно чёрной. Ноги слишком длинные и мощные. Тело было жилистым, и кое‑где видны были отблески чешуи, похожей на рыбью. Половых признаков не было видно, но строение тела было мужским. На голове вместо волос толстые хлысты, которые время от времени шевелились, как змеи. Прямо Медуза Горгона! Лицо вытянутое, губ и носа не видно вообще, зато глаза на пол‑лица. Громадные, обрамлённые пушистыми и длинными ресницами. Глаза сияли голубым светом, будто галогеновые лампочки. Зрачок вытянутый. Ах да, ростом это существо было не меньше пяти метров. Я по сравнению с ним казалась просто букашкой.

– Человек.

Он сказал лишь слово, а мне показалось, что у меня сейчас от напряжения мозг через уши вытечет.

– Не… кричи, – задыхаясь и плача, попросила я, понимая, что второго такого давления на голову могу и не выдержать.