Веление души

Дядя Ваня тем временем эмоционально выражал мне свои замечания относительно стремительного сокращения численности населения Латвии по причине ежегодного превышения уровня смертности в стране над рождаемостью и повального отъезда трудоспособного населения в страны Западной Европы и Скандинавии. По подсчётам старика, если демографическая ситуация в стране кардинально не изменится в лучшую сторону, уже к концу текущего столетия Латвия будет представлять собой безлюдную территорию, свободную от населения. Особенно, если правительство вместо улучшения благосостояния жителей страны и принятия решительных мер по повышению рождаемости продолжит устраивать в Риге содомитские, по убеждению консервативного дяди Вани, прайды и открывать в столице новые гей клубы.

Терпеливо выслушивая критику всего, что так злило и огорчало доживающего свой век старика, я понимала, что, стоя на пороге смерти, люди часто смотрят на мир преимущественно в тёмных тонах, видя вокруг всё плохое и не замечая ничего хорошего. Когда же дядя Ваня наконец успокаивался, убедившись в том, что я теперь в курсе того, насколько ужасен катящийся в бездну мир, я кормила дедушку отваренной на воде овсянкой или сдобренной сахарным песком рисовой кашей. Сопротивляясь унизительному, по его представлениям, кормлению с ложечки, дядя Ваня утверждал, что подобное питание предназначено для маленьких детей и немощных стариков, а он ещё полон сил и готов дать фору молодым.

Неизменным завершением моего субботнего визита к старику являлось преподнесение ему купленного мной в магазине медовика. Как мне удалось выяснить, сладкий медовик являлся любимым десертом дядя Вани, который ему готовила в детстве мама. Поэтому стоило мне поместить в беззубый рот дедушки первую ложку многослойного десерта, как гротескная маска критика волшебным образом спадала с морщинистого лица дяди Вани и преображала его до неузнаваемости. Жуя голыми дёснами медовик, старик, казалось, достигал божественного просветления и дарил мне в ответ свою добрую улыбку и благодарность выцветших с годами голубых глаз.

В эти светлые мгновения дядя Ваня смотрел на меня, словно на родную мать, которая некогда баловала его любимым угощением, и мысленно возвращался в безоблачное детство. Та минута просветления, когда я становилась свидетелем настоящего дяди Вани и прикасалась к его не омрачённой тяготами земного бытия душе, была для меня совершенно бесценна и стоила того, чтобы закрывать глаза на прокуренное жилище дедушки и его критическое отношение к миру.

Забота об умирающих людях, чьи дни сочтены, а прожитая жизнь осталась лишь в поблекших воспоминаниях – далеко не праздник, которого с нетерпением ждёшь с наступлением выходных после тяжёлой рабочей недели. Тошнотворный запах мочи, фекалий и табака, стирка грязного белья, уборка и готовка для тех, кто прикован к постели – работа не для каждого. Однако она позволяет облегчить жизнь никому ненужных людей, ненадолго избавив их от пребывания в беспросветном одиночестве и давая возможность увидеть радужную тень их счастливого прошлого, в котором эти люди были молоды и исполнены надежд.

Смерть мамы наглядно показала мне, что всё, что рождается в этом мире, обречено обратиться в прах, в то время как наша освободившаяся от земных пут душа возвращается на небеса. Поэтому неприглядный вид старости и болезней, с которыми все мы однажды столкнёмся в уготованное время, если не умрём раньше, меня более не пугает. Пока я здесь, я продолжу заботиться о тех, чьи лучшие времена остались позади, дабы разделить ношу оставляющих этот мир стариков и хотя бы на короткое мгновение прикоснуться к их светлым душам и сердцам, сокрытым под мрачной завесой прожитых лет и глубоких морщин на лице.

Не важно, играю ли я роль погибшей дочери тёти Лены, страдающей диабетом и Альцгеймером, или кормлю вожделенным десертом склонного к критике дядю Ваню, умирающего от рака лёгких. Пусть ненадолго, мне всё же удаётся вырвать этих людей из горького ожидания неизбежного конца, вызвав на лицах моих подопечных искреннюю улыбку и радость, что придаёт мне сил двигаться дальше и наполняет мою жизнь смыслом.

Каждый раз, оставляя тётю Лену одну, я утешаю себя тем, что она предаётся тёплым мыслям о её родных, которые до сих пор живы в памяти бабушки. Также я знаю, что после моего ухода дядя Ваня всегда громко затягивает «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», наполняя при этом остатки своих лёгких дымом контрафактных сигарет, чтобы оставить на свежевыстиранном мной полотенце очередной окровавленный след.

 

Глава 3. Новые горизонты

 

Я остановилась у дома дяди Вани и собиралась выйти из машины, чтобы взять из неё пакет с бесплатными продуктами, упаковку памперсов для мужчин и купленный в магазине медовик, когда у меня неожиданно зазвонил телефон.

– Добрый день, Амелия! – поприветствовала меня начальница рижской социальной службы.

– Здравствуйте, Тамара Михайловна! – ответила я женщине, отстегнув ремень безопасности.

– Насколько я знаю, ты со следующей недели в отпуске, поэтому я подумала предложить тебе небольшую подработку, которая может тебя заинтересовать. Как ты смотришь на то, чтобы съездить на недельку в Карелию?

– В Карелию?!

– Верно. Ко мне обратилась одна милая женщина, решив организовать для своего парализованного ниже шеи брата путешествие в доме на колёсах по достопримечательностям Русского Севера. Мужчина недееспособен и нуждается в уходе социального работника, поэтому твоя помощь ему бы очень пригодилась. Сестра мужчины готова заплатить тебе пятьсот евро за сопровождение её брата в поездке. Также она оплатит твою электронную визу в Россию и предоставит деньги на питание и туристические расходы для тебя, её брата и водителя кемпера. Что скажешь?

– Это очень необычное предложение. Могу я узнать, почему вы решили сделать его именно мне, а не более опытному работнику социальной службы?

– Всё просто. Твои подопечные хорошего о тебе мнения, и я подумала, что пора бы тебе расширить свои горизонты и попробовать что‑то новое за пределами субботнего волонтёрства. Думаю, с твоей стороны было бы опрометчиво упускать возможность дополнительного заработка и бесплатно посмотреть в летнем отпуске карельские достопримечательности, совместив приятное с полезным.

После этих слов начальницы я тут же вспомнила, что отзывы обо мне тёти Лены и дяди Вани и правда были положительными. По этой причине Тамара Михайловна уже несколько месяцев предлагала мне оставить работу в ресторане и переквалифицироваться из волонтёра социальной службы в её штатного сотрудника. Интерес во мне Тамары Михайловны, как к рабочей силе, был вполне понятен, однако я не собиралась оставлять свою работу повара, на которого несколько лет училась в техникуме и которым три последних года трудилась в ресторане домашней кухни. К тому же оклад социального работника был ниже поварского, а ежедневный уход за немощными стариками – гораздо более тяжёлый в психологическом и физическом плане труд, нежели приготовление еды. Поэтому я неизменно отвечала начальнице социальной службы отказом на её предложения мне стать штатным работником, предпочитая сохранять не обременяющий меня статус волонтёра.