Вера и рыцарь ее сердца. Роман в 6 книгах. Том 3

Одиночество и потеря имущества уже не кружили голову, первое возбуждение от свободы поутихло, и теперь Ронни стал походить на Робинзона Крузо, которому изменил даже его друг Пятница.

Историю об отшельнике Крузо ему прочитала в детстве Диан, его первая подружка, из своей книжки с картинками, дружба с которой закончилась детской обидой сначала на всех девочек, а со временем эта детская обида переросла в обиду на всех женщин Земли, потому что каждая из них имела специальный набор хромосом, как генетический носитель коварства и соблазна доверчивых мужчин.

– Если грозой управляют из Пентагона, то женщинами – сам чёрт! Они природой созданы, чтобы изводить мужчину, в любом возрасте! Поэтому моё положение хреново. Не родилась та, с которой я был бы счастлив как мужчина. Тогда что остаётся в остатке? Стать монахом? Увы, с моим прошлым в монахи меня не запишут, а в женский монастырь сам не пойду.

Ба‑бах! Гроза уже кружила над садом. Ронни вышел из своего цыганского убежища. Свет фонаря падал конусом на небольшой кружок земли, по которому носилась, как ошалелая, сухая листва, а остальной мир утопал в кромешной тьме. От дум и выкуренных сигарет пухла голова, как никогда он нуждался в свежем воздухе и новых идеях!

Выйдя в сад, Ронни тут же пригнулся под порывом штормового ветра, который нещадно раскачивал деревья и бросал в лицо опавшими листьями. Развернувшись к ветру спиной, мужчина уже бежал к почтовому ящику, который висел у ворот родительского дома.

– А что, если не идти против ветра, а найти себе достойную женщину, без всяких претензий на брак? Такая связь будет легальной и взаимовыгодной как для женщины, которая избежит раннего климакса, так и для мужчины, чтобы ему не умереть от «болезни пастора» в расцвете сил. Такая долгая связь между мужчиной и женщиной не может быть подсудным грехом, ибо это будет не развлечение, а обоюдное спасение.

Эта идея сразу пришлась Ронни по вкусу, она давала возможность выйти сухим из воды. Пусть сшибает с ног ветер, пусть гремит гроза, а у Ронни есть план действий, он найдёт женщину для жизни, потому что не его вина, что любовью он обделён.

Как же замечательно жилось кумирам его юности! Джеймс Бонд и Робин Гуд любили прекрасных женщин без каких‑либо обязательств, они не старели, и им завидовали все мужчины, всех времён и народов! Эти удальцы избежали семейных уз и имели неизменный успех у красавиц любых сословий, один – служа миру во всём мире, а другой – помогая бедным и угнетённым!

Сверху закапали первые тяжёлые капли осеннего дождя. Накинув на голову куртку, мужчина открыл почтовый ящик, который имел вид пивной бочки. Он надеялся увидеть повестку в суд по поводу развода с Каролин, но почтовый ящик был пуст.

Грянул гром, и в ослепительном свете молнии развесистый тополь у калитки приобрёл гигантские размеры. Ронни поддался интуитивному желанию каждого человека спрятаться от грозы. Только он сделал несколько шагов по направлению к тополю, как перед ним в землю вонзился огненный меч, почти одновременно от грома задрожала земля. Казалось, что небо раскололось и скоро на землю полетят его обломки, но вместо этого весь мир погрузился в мёртвую тишину и мрак. Как слепоглухонемой, Ронни на ощупь приблизился к тополю, положил руки на его грубую шершавую кору и невидящим взглядом посмотрел вверх.

– Ты опять мной недоволен? – произнёс он тихо, и его глаза наполнились дождевой влагой. – Я грешен, но не более, чем другие люди. Я хотел бы быть перед тобой как стёклышко чист, но, увы, не могу. Тебе открыт каждый мой грех. Извини! Мне трудно понять, почему ты ещё терпишь меня на земле, ведь только по твоей милости я не стал законченным негодяем!.. Или стал?

Что‑то мешало Ронни в этот поздний час быстренько побежать обратно в свой тёплый мобилом и забраться под одеяло. Глубоко вздохнув, мужчина упал на колени, и ему ясно представилось, что жизнь проходит мимо и он не в силах её остановить, что им было упущено что‑то очень важное, без которого жить нельзя и умереть страшно.

И вот у фамильного тополя стоит на коленях уже не безусый Ронни, а потрёпанный жизнью, начисто выбритый, располневший, постаревший человек, как воин, который оставил свой пост и спокойно ждёт решения трибунала.

Дождь уже не капал, а лил единым потоком, словно начинался мировой потоп, а арку Ноя никто так и не построил.

«Господи, будь милостив ко мне».

Эта молитва не была произнесена мужчиной вслух.

Когда промокший насквозь Ронни встал с колен, то был уверен, что его душа чиста. Но как жить дальше? Где гарантии, что он сможет эту чистоту сохранить?

– Боже, ты простил меня, но как мне больше не грешить?.. Я молю тебя, будь моим судьёй прямо сейчас. Ты знаешь моё сердце и то, что мне предстоит пережить в будущем. Если я всё же соблазнюсь грехом и согрешу перед тобой, то нет мне прощения. Лучше убей меня сейчас, убей простым разрядом молнии, убей, пока я чист перед тобою, чтобы больше смертный грех никогда не вошёл в мою жизнь.

Ронни оглянулся по сторонам. Дождь штормом носился по саду, и молнии врезались в землю, как огненные вилы в сено. Не укрываясь от дождя и не ускоряя шаг, он шёл в свой цыганский караван и был спокоен, как спокоен счастливый человек, а через полчаса уже видел десятый сон, уткнувшись носом в угол мобилома, как в подмышку несуществующей, но верной ему женщины. Сквозь сон слышались ему раскаты грома, как удары молота по наковальне, и резкий запах озона щекотал в носу.

Когда твоя жизнь тебе уже не принадлежит, разве убоишься грозы в ноябре?

Утро следующего дня было солнечным, яркие лучи пробивались внутрь его теремка на колёсах. Вместо ветра и барабанной дроби дождя в саду слышался оживлённый мужской разговор. Выйдя на улицу в пижаме и тапочках, Ронни удивился странному вниманию соседей к его походному жилью, словно там спрятался зелёный человечек. Не успел он понять, чему был обязан такому вниманию к своей персоне, как соседи принялись наперебой рассказывать о ночном происшествии.

По рассказу очевидцев, фамильный сад Де Гроте всю ночь обстреливали шаровые молнии, а один огненный шар, приблизительно 10–20 сантиметров в диаметре, пронзил угол мобилома от крыши до основания, а потом фейерверком рассыпался низко над землёй. Угол мобилома, за которым только что покоилась голова его хозяина, был раскурочен и зиял чёрной дырой на радость всему свету.

Когда соседи разошлись, Ронни стало как‑то нехорошо от понимания того, что мишенью шаровой молнии была его собственная голова, но Бог оставил его живым!

Стало быть, надо дальше жить и делать добрые дела.

История о шаровой молнии на коллег Де Гроте впечатление не произвела, поэтому она быстро забылась, тем более, что в гарнизоне произошли нововведения, мужской коллектив украсила белокурая статная женщина, Диан Гроссман, офицер. Она быстро влилась в мужской коллектив, своим женским обаянием очаровала всех спасателей.

Офицер Диан Гроссман, дочь знатного майора спецназа, пришла в часть спасателей после того, как была расформирована за ненадобностью одна из контор при министерстве, где женщина‑офицер выполняла бумажную работу, связанную с кадрами МЧС.