Визави французского агента
А я пошла к метро, разговаривая сама с собой, стараясь прогнать обиду на Марселя, на Бернара. Он решил, что мне лучше будет здесь? Без него? Безопасность! Безопасность в СССР только до тех пор, пока не поднимаешь голову… Он решил, опять решил за меня…
В следующую среду Бернар приехал на тренировку вовремя, и мы могли пообщаться побольше.
– Не помню, говорил ли я тебе, что я женился?
– Ты?! Рассказывай скорей!
– Да, ее зовут Клер, она самая красивая девушка, и я скоро стану отцом!
Его просто распирало от гордости!
– Теперь я начальник, и у меня есть подчиненные!
Я была очень рада за него и особенно за то, что он по‑настоящему любит свою жену. Раньше в его рассказах о своих девушках чувствовалось легкое пренебрежение к ним. Да, они очень милы, очаровательны, но и только. А сейчас, когда он говорил о Клер, в его глазах был волшебный свет.
В этот раз Бернар болтал без умолку о своей женушке, и я не стала донимать его своими расспросами о Марселе…
Стрелы Амура
В этом, 1974, году в марте Бернар был с небольшим заданием в Бонне, тогда еще в Западной Германии. Дело касалось чилийской агентуры. Он должен был вести дело так, чтобы не показать заинтересованность Франции в этих переговорах. Но на него «вышли», и надо было убираться незаметно.
Ему не оставалось ничего другого, как прыгать из окна на втором этаже. Конечно, это невысоко, но стояла зима, было скользко, и он, приземляясь, ударился затылком о стену дома. К счастью, помощник ждал его в «фольксвагене», перетащил, бесчувственного, в машину и привез в гостиницу.
Там вызвали врача, который и констатировал сотрясение и ушиб мозга, разрыв сетчатки. Понадобилась срочная госпитализация. Хорошо, что из Германии во Францию лететь недолго.
После лечения, когда реабилитационный период уже заканчивался, он узнал о страшной аварии, в которую попал его друг. Две недели Марсель пробыл в реанимации, его с трудом удалось спасти. Бернар приходил к нему каждый день, но когда Марсель пришел в сознание, он не захотел ни с кем разговаривать. И только случайно, болтая с медсестрой, Бернар выяснил, что у Марселя отрезали ногу! Теперь понятно его нежелание общаться! Еще бы!
Пусть и невысоко, но… как же без ноги?.. Рассуждая сам с собой, Бернар шел по весеннему Парижу. Ярко синело небо, на бульварах цвели каштаны, но он ничего не замечал, пока просто не налетел на девушку.
Она тащила на веревке упирающуюся собаку. Собака была страшно худой, с больными, слезящимися глазами. Это был ирландский сеттер, под слоем грязи с трудом можно было различить красновато‑коричневый окрас. На девушку Бернар даже не обратил внимания – настолько его потряс плачевный вид собаки, и эта веревка на шее… Возмущенный, он обратился к девушке:
– Как вам не стыдно, довели собаку до такого состояния! Куда вы ее тащите?
На что девушка ответила:
– Это не моя собака. Я подобрала ее на улице, она чуть не попала под машину… Хочу отвести ее к ветеринару. Может, возьму к себе…
И тут он наконец увидел саму Клер, так звали эту девушку, и не мог оторвать от нее глаз.
– Разрешите, я вам помогу?
– Охотно.
Ему стоило только свистнуть, как собака, приободрившись, побежала рядом с ним.
– Они меня за своего принимают, – ответил Бернар на удивленный взгляд девушки.
Болтая и смеясь, и не сводя глаз друг с друга, они вошли сначала в клинику, а потом в кабинет к ветеринару.
– Вы ко мне? – с трудом привлекая их внимание, спросил доктор.
Они замолчали, словно не понимая, как здесь оказались.
– Как зовут несчастное животное?
– Кардинал, – нашелся Бернар.
– Странное имя для суки… – удивился врач и принялся за обследование.
Назначив лечение, он согласился поместить Карди к себе в клинику, потребовав вперед кругленькую сумму. Бернар, не торгуясь, выписал чек.
Потом они вместе пообедали и вместе сходили на концерт. Он узнал, что Клер окончила балетную школу, но профессионально не танцует, а держит с подругой небольшую студию танца для детей. Она рассказала, что у нее большая семья – четыре брата, а она самая младшая, и еще у нее куча племянников. В Париже живет одна недалеко от студии, в квартирке, которую снимает вместе с подругой.
Она шла, высоко подняв головку, немного «по‑балетному»: выворачивая ступни, легко ставя ножки в изящных туфельках.
Две недели они почти не расставались. Еще две недели понадобились на поездку к ее родным в Медок, на подготовку к свадьбе и саму свадьбу.
В Москву Бернар приехал в октябре, с женой, в новой должности, чем немало удивил своих друзей. Клер была беременна, и через положенный срок на свет появились мальчик и девочка, двойняшки. Бернар был счастлив, он просто носил Клер на руках, подарил ей соболью шубку… и нанял нянечку – благо КГБ было заинтересовано в постоянном присмотре за ними. Тогда нянечку нанять было очень трудно. Буквально все, что касалось быта, было проблемой.
