Визави французского агента
Девушка еле держалась, тем не менее она шлепнула лошадь хлыстом, не больно, но звонко.
Я любовалась и не замечала, как идет время. Вдруг на противоположной стороне манежа я заметила своего незнакомца. Молодой человек стоял, облокотившись на изгородь, и не отрываясь смотрел на меня. Наверное, долго стоял, потому что я, увидев лошадей, забыла обо всем на свете.
Я подбежала к нему.
– Ой, извини, я засмотрелась на лошадок, – смущенно сказала я.
– Я тоже засмотрелся… на тебя.
Потом мы гладили лошадей, давали им сахар. Оказалось, что сахар надо давать с открытой ладони, и лошадь своими мягкими губами подберет лакомство. Наконец я подумала, а не спросить ли у юноши, кто он и откуда.
– Я приехал из Таллина. А имя у меня французское – Марсель, мама назвала меня в честь Марселя Пруста, которого обожала, вот всем каждый раз и объясняю. А тебя как зовут?
– Надя, бабушка говорила мне всегда, что Надежда – очень красивое имя: Надежда. Получилось: Надя‑Надежда.
– Надья‑Надьежда! Ты очаровательная девушка! Очень хочется тебя увидеть еще. Но у меня много работы, давай здесь встретимся ровно через неделю в это же время.
Целую неделю я не находила себе места, рисовала профили. Кому я могла о нем рассказать? Маме в последнюю очередь, она презирала мужчин. Иногда я говорила ей в кинотеатре, какой красивый Ален Делон или Жан Маре, к примеру, а в ответ всегда слышала, что все красавцы – самовлюбленные болваны, только обманывают девушек и вообще сволочи.
Мама только поинтересовалась, почему это я такая счастливая и мечтательная. Мне пришлось сказать, что на один день дали прочитать «Анжелику», и теперь я занимаюсь иллюстрациями.
Потом было еще свидание, и я узнала, что он еще и француз! Сбылась сокровенная мечта. Я была на седьмом небе от счастья! Но, как говорили древние, бойся своих желаний. Марсель быстро опустил меня на землю.
– Надежда! – теперь Марсель меня называл так. – Ты самая удивительная девушка на свете. Но я не хочу для тебя неприятностей. Понимаешь, если мы будем встречаться, ты должна будешь пойти в райком комсомола и рассказать, что встречаешься с иностранцем. Мы придумаем, что им рассказать.
Мы! Он сказал: «МЫ». Какое счастье, хоть и страшновато стало. Моя тетя шесть лет сидела в лагерях за связь с иностранцем. И все время мне говорила, чтобы я остерегалась таких встреч. Но сейчас это было выше моих сил.
Чтобы сохранить возможность видеться с Марселем, я сделала все, как он сказал. Пришла в райком комсомола и рассказала о нем.
– Вы понимаете, он говорит то на французском, то на русском. Говорит, что учится, а сам гуляет днем. Мне это кажется очень подозрительным!
– Ты приводи его к нам!
– Он не пойдет!
– Тогда тебе лучше с ним не встречаться.
– Вот и я думаю.
Мальчик из Лангедока
Для меня встреча с Марселем была потрясающим событием, наполненным романтикой и ароматом милой Франции, о которых можно было только читать в приключенческих книгах. Он был для меня не просто иностранцем, а скорее инопланетянином, настолько он был не похож на советских людей. Мы много разговаривали, я расспрашивала о его детстве, о его жизни во Франции, о том незнакомом мире, откуда он приехал. Это были истории, похожие на сказки…
Отец Марселя, Роберт Райт, женился в 55 лет, влюбившись как мальчишка в Анн де Ловеньяк (не каждый англичанин мог выговорить это имя). Он очень красиво за ней ухаживал – с цветами, драгоценностями – и покорил ее, предложив руку, сердце и полмиллиона фунтов – все свое состояние.
О! Смуглая южанка с большими черными глазами… Несмотря на то что она была вдвое моложе своего жениха, обладала весьма практичным умом. Она недолго сопротивлялась, особенно когда Роберт сначала вернул ей заложенный замок, потом отреставрировал и модернизировал его. Конечно, не бог весть какой, но старинный, родовой. Роберт взял ее фамилию, став Робером де Ловеньяком.
Увы, его счастье длилось недолго: молоденькая Анн, исполнив свой долг – родив сына, не стала хоронить свой талант балерины в заботах о ребенке. Она была действительно очень одаренной, танцевала в балете «Кармен» рядом с такими звездами в главных ролях, как Ролан Пети и Зизи Жанмер. Спектакль исполнялся без перерыва четыре месяца в Лондоне, два в Париже и три в США, куда она уже не попала, приняв предложение Робера. Рождение сына сразу отбросило ее в начало карьеры.
Если до замужества у нее не было отбоя от предложений театральных агентов, то теперь ей пришлось работать вдвое больше, чтобы доказать им, что сможет достигнуть того же уровня. И она смогла. Появились новые ангажементы. Она танцевала на сцене Театра Империи в Париже, участвовала во многих спектаклях Ролана Пети.
Конечно, она не могла уделять ребенку много времени, точнее сказать, она совсем им не занималась.
– До четырех лет я жил в поместье у бабушки. Но отец почему‑то не доверял ей, желая дать мне все самое лучшее. Сначала была кормилица, потом он нанял несколько человек, среди которых были врачи и психологи, работающие по системе Монтессори. Рискнул из благих побуждений. Каждое мое движение было под наблюдением. Да‑да, с самых пеленок!
Меня окружали всякие шумящие коробочки, тяжелые таблички, колокольчики, баночки с разными запахами, шершавые цифры, бусы и очень много разных приспособлений, благодаря которым я уже в три года мог читать и считать. Потом я узнал, что мадам Монтессори придумала эту систему для больных детей, которым она помогала лучше приспособиться к окружающему миру. Удовольствие это не из дешевых, и обычно педагоги занимаются с группами детей в специально оборудованных центрах. А для меня отец устроил собственный центр, где на одного ребенка приходилось несколько взрослых. Что ж, он платил, они трудились, милые женщины.
Я не могу сказать, что мне было трудно, нет, но часто было просто скучно, потому что, пробудив во мне жажду учиться, они дозировали нагрузки, перемежая чтение и математику играми в мяч или катанием на пони.
Мне рано пришлось научиться скрывать свои чувства, ведь многие мои побуждения растолковывались психологами вкривь и вкось.
К счастью, в четыре года отец взял меня к себе, оставив только одну няню, которую поручил выбрать мне. Мисс Колдер сама обожала читать и не отнимала у меня книги, кроме того, она постоянно рассказывала мне истории обо всем: о домах и метро, о самолетах и машинах, о небе и звездах, о ветре и дожде. Может быть, она сама их сочиняла. Мисс Колдер была всегда рядом и очень мне нравилась.
