Волков. Дуэль

Я изрядно оторвался от своих спутников, и последние слова Дельвига потонули в хрусте веток и натужном пыхтении за спиной. Остальные, конечно же, не могли видеть и чувствовать то же, что и я, – поэтому едва за мной поспевали. На мгновение даже захотелось от них удрать… а то и вовсе снять одежду и перекинуться, сменив неуклюжее и медлительное человеческое тело на то, что куда лучше годилось для беготни по лесу.

Охота пьянила, и хищник рвался наружу с утроенной силой, загоняя добычу, но я не давал ему воли. На полноценную трансформацию меня могло и не хватить. Да и вряд ли звериная форма уже набрала достаточно сил, чтобы сцепиться один на один с трехметровой зеленой гориллой с полной пастью острых зубов.

Интересно, что бы подумал его преподобие капеллан, вздумай я раздеться догола, встать на четвереньки и обрасти густой серой шерстью?

– Он свернул… к дороге, кажется. – Геловани ускорил шаг, догоняя меня. – Если леший заберется в усадьбу…

– Не заберется. Ему просто здесь не пройти – впереди церковь.

Дельвиг поднял руку вверх, и через несколько мгновений я все‑таки смог разглядеть проступающий в тумане островерхий силуэт: крест, и чуть ниже – колючий готический шпиль. Мы действительно подобрались к храму почти вплотную.

– Святая земля… – пробормотал за моей спиной Вольский. – Нечисти туда дороги нет.

– Именно так, Петр Николаевич. – Дельвиг молодецки закинул винчестер на плечо. – А вот мы, пожалуй, немного срежем.

 

Глава 7

 

Видимо, у местной нечисти были с религией какие‑то особые отношения. Гости из Прорывов с охотой появлялись на кладбищах, однако почему‑то сторонились церквей и к тому же задорно горели от боевого пламени капелланов. Значит, дело не только в Таланте, а еще и в вере как таковой: даже в небольшом храме Парголовской мызы ее силы оказалось достаточно, чтобы заставить лешего свернуть.

А мы – как верно подметил Дельвиг – могли пройти напрямую.

Мне не слишком‑то хотелось терять след, но спорить я не стал и молча полез через церковную ограду следом за его преподобием. Геловани уже ждал нас на той стороне, а Вольский догнал буквально через мгновение. Видимо, страх отстать придавал ему силы: для своих лет дедок двигался на удивление проворно, и тяжеленный «Смит‑Вессон» ему ничуть не мешал.

– Кажется, там калитка. – Геловани указал вперед. – Черт бы побрал этот туман.

– Лучше не поминайте, ваше сиятельство, – проворчал Дельвиг. – Его нам только сейчас и не хватало.

– Антон Сергеевич… может, стоит заглянуть в церковь? – Вольский чуть ускорил шаг. – Если кому‑то вздумается выйти наружу – беднягу тут же сожрут!

– Нет времени! – Дельвиг сердито тряхнул головой. – И будьте осторожнее, судари. Леший уже рядом – я его чувствую.

Видимо, в арсенале георгиевских капелланов имелась не только способность штопать прорехи в бытии и поджаривать нечисть белым огнем, но и умение чуять гостей из Прорывов. Если не всех, то по меньшей мере самых крупных и опасных… Впрочем, неудивительно. Я понятия не имел, откуда именно вылезают все эти упыри с жабами и прочая дрянь, но их родная обитель запросто могла оказаться радиоактивной пустыней… или скорее болотом. Если так, то наш друг леший изрядно фонил каким‑нибудь гамма‑излучением, а Дельвига научили улавливать частицы. И чем ближе мы подходили, тем больше их становилось.

До таких высот восприятия мне, конечно, было еще далеко – зато их вполне заменяло сверхчеловеческое обоняние. Леший почти перестал выплевывать из раны черную жижу, но я все равно чуял его запах. Прямо по ветру и, похоже, уже совсем близко.

– Прошу, судари. – Геловани пинком распахнул ржавую калитку. – Вы видите что‑нибудь?

– Увы, ваше сиятельство, – проворчал я, водя стволами «Холланда» из стороны в сторону. – И это меня, признаться, смущает.

Леший уже не просто попахивал болотной гнилью, а, можно сказать, вонял. Он точно прошел здесь. Не мимо церкви, конечно же, а чуть дальше, за оградой, и прошел совсем недавно, от силы минуту назад. С его габаритами чудище запросто могло двигаться втрое быстрее нас, но явно не спешило удрать – скорее лишь временно отступало, заманивало…

Или даже пыталось разделить – интеллект у лешего явно был посолиднее, чем у тупого, прожорливого и медлительного упыря.

– Вот там! – Геловани пробежал с десяток шагов и уселся на корточки. – Следы. Видите, какие большие?

Чуть в стороне за дорожкой, ведущей к церкви, земля оказалась влажной. То ли размокла от недавних дождей, то ли здесь понемногу начиналось болото и почва впитывала влагу снизу. Под ногами пока еще не хлюпало, но ботинки все‑таки провалились – и с каждым шагом все глубже. Леший наверняка весил втрое больше взрослого мужчины… но ступал как будто полегче.

– Идет на четвереньках, – догадался я. – Вот, посмотрите – помогает себе… руками.

Передние конечности чудища тоже оставляли следы, хоть и не такие заметные: по сторонам от основной «тропы» то и дело попадались неглубокие вмятины, иногда даже сохранявшие форму. Почти как от человеческой руки, разве что в несколько раз крупнее. Леший двигался как огромная обезьяна – на задних лапах, но порой для равновесия подключая все разом.

– Здоровый, зараза… – Я взглядом измерил расстояние между отпечатками на земле, в каждом из которых запросто поместились бы обе моих стопы. – Но идет медленно, не торопится и…

– Тихо! – Шагавший первым Дельвиг вдруг поднял вверх руку. – Там, впереди…

Я тут же навострил уши, ожидая услышать, как хлюпают по болоту огромные ножищи. Но нет, звук оказался куда тише. И совершенно другой: будто кто‑то шкрябал по дереву здоровенной старой пилой… ну, или когтями.

На мгновение даже показалось, что там, среди клочьев тумана, шагах этак в пятидесяти впереди мелькнул гигантский тощий силуэт – и тут же исчез за темными стволами. Я не стал стрелять: в штуцере всего два патрона, и тратить один из них, когда леший совсем близко, – определенно не лучшая идея.

– Он там! – прошипел я, поднимая оружие. – Легче шаг, судари.

Кажется, получилось: даже Вольский перестал хрустеть ветками и сопеть на весь лес. Зато теперь мы двигались так медленно, что путь до ближайших деревьев занял чуть ли не целую вечность. Низина осталась позади, и ноги снова ступали по твердой земле, на которой леший уже не оставлял следов.

А потом пропала и вонь. Только что она чувствовалась яснее некуда, буквально забивая ноздри и глотку, – и вдруг исчезла. Порыв ветра принес лишь пряный аромат прошлогодней листвы и запахи сырости и дыма. И еще бензина – наверное, с дороги или от гаража в шуваловской усадьбе.

– Он где‑то тут. – Дельвиг остановился и принялся выцеливать туман впереди. – Я чувствую… Но не вижу!