Волшебный яд любви. Колючки в брачной постели
– А что я могла? Они ведь уже женаты с Верой были. Ну, не рушить же брак. К тому же и у Веры…
Тут тетя Люда прикусила язык, да только поздно было. Подруги уже насторожились и навострили ушки. Выходит, убитая также не была примерной женой. Она имела любовника. Но вот только вряд ли она стала бы принимать кавалера у себя дома. Во‑первых, соседи увидят да потом разболтают. А во‑вторых, сам муж. Ведь вернулся же Славка не ко времени домой. Если сама Верочка о таком повороте событий не подумала, так мама ей подсказала. Мама‑то ведь тоже была дома. Того гостя, которого ждали женщины, они ждали вдвоем.
Однако странно получается. Тетя Люда такая из себя вся правильная и религиозная. А вот ее племянница была другой, она вела далеко не праведную жизнь, например, супружеской верности отнюдь не блюла. И оправдание, что ее муж тоже не был идеальным, в данном случае не прокатывало. И все же тетка любила свою племянницу, а ее мужа не принимала.
И в связи с этим у сыщиц к тете Люде был еще один важный вопрос:
– Скажите, а вы ведь в тот день появились у вашей сестры не случайно?
Показалось или нет, что тетя Люда вздрогнула? Наверное, показалось. Что могло напугать женщину? Что страшного могло быть для нее в визите к родной сестре и племяннице? Или это воспоминания ее мучают? Все‑таки найти любимую сестру в крови и с перерезанным горлом – это не каждый день случается.
– Мы договаривались, что я к ним приду.
– Вечером?
– Да. К пяти часам. Или даже к половине шестого. Я приехала ровно к половине. Но дверь была закрыта. И на мои звонки тоже никто не отвечал.
Это подруги уже знали. Но им было важно получить от тети Люды другую информацию.
– Но ведь ваша сестра и племянница ждали вас еще днем. К обеду.
– К обеду? Нет, с чего вы такое взяли? Днем я не могу. На мне внуки. Одного из школы забрать, покормить, уроки с ним сделать. Потом за младшим в садик. Хорошо еще, что и школа, и садик у нас во дворе. Но все равно время куда‑то уходит, словно вода через песок. И днем я не могу по гостям разгуливать, только вечером, когда невестки с сыновьями домой возвращаются. Тогда дети на них, а я…
– Но Слава спросил, и ваша сестра сказала ему, что они ждут именно вас. Днем! В полдень!
– Оговорилась моя Юля, – вздохнула тетя Люда. – Или не поняла чего. Я должна была прийти к пяти. Ну, пришла к половине шестого! Какая разница? Все равно Верочку и Юлю убили еще днем! Мне следователь прямо так и сказал, ваших родственниц Слава убил. Он тут приходил, что‑то ему не понравилось, он с ними и расправился!
– И вы в это верите?
Снова холодное и отстраненное молчание. Нет, не очень‑то верила тетя Люда в виновность Славы. Но и отрицать ее не только не спешила, но даже всячески опасалась. И почему? Кого покрывала тетя Люда? Или что она скрывала? В этом требовалось разобраться получше. И Кира спросила:
– А вы не думаете, что к вашей сестре и племяннице мог кто‑то прийти в гости? Кто‑то, кого они ждали и к чьему приходу тщательно готовились?
– К ним должна была прийти только я.
– Вы – вечером. А днем? Они обе кого‑то явно ждали.
– Они ждали меня.
– А вы часто бывали у ваших родственниц?
– Да. Мы с сестрой не так далеко живем. И мы очень близки. Всегда так было, а в последнее время мы с ней… Одним словом, я бывала у нее достаточно часто.
– Раз в месяц? Раз в неделю? Чаще?
– По выходным. И на неделе… бывало… заскакивала иногда.
Ого! По нынешним меркам тетя Люда фактически дневала и ночевала у своей сестры. Наверняка она знала все, что происходит у той в жизни. Ведь помимо визитов, были еще и телефонные звонки и долгие телефонные разговоры, во время которых женщины обсуждали свои дела. И этих дел, судя по всему, у них было предостаточно.
– И что, всякий раз к вашему приходу сестра и племянница вытаскивали для вас свой парадный сервиз и хрусталь? Расстилали скатерть и наряжались в свои лучшие одежды?
– Они готовились к моему приходу.
– Ну да, понятно. Но одно дело – приготовить несложный тортик или нацепить свежую блузку. Но торчать с самого утра на кухне, когда гость придет только вечером, да и не гость это, а дорогой и близкий родственник, который свой в доску и от которого тайн никаких нету, – этого делать никто не станет!
– Не понимаю, – нахмурилась тетя Люда. – На что вы намекаете?
– Ваши родственницы кого‑то ждали к себе в гости днем. И этот кто‑то был не вы.
– Допустим. Но я не знаю, кто к ним должен был прийти.
– А что вы можете сказать про фотографию, которую нашли в кулаке вашей сестры?
– Фотографию?
– Фотография большого и очень красивого дома, расположенного в живописной южной местности. Вокруг собственный сад и виноградники. А чуть дальше море.
Тетя Люда слушала очень внимательно, стараясь не упустить ни одного словечка. Она заметно побледнела и сейчас выглядела даже хуже, чем в самом начале разговора.
– И что? – с трудом произнесла она. – Что с этим домом?
– Вот вы нам и скажите, что с этим домом. Что это вообще за дом такой?
– Я… я не знаю.
– Ваша сестра собиралась его купить?
– Я… я… я не знаю.
– Похоже, что собиралась. Но откуда у нее такие деньги? Дом‑то ведь на фотографии огромный. И богатый. Там открытые террасы, виноградники, само здание сложено из камня. И местность… сразу видно, какая там всюду красота!
– Я ничего не знаю!
Слова давались тете Люде с видимым напряжением. Она тяжело дышала, сжимая и разжимая пальцы. Подруги видели, что женщина что‑то скрывает, и усилили напор:
– Вы ведь должны были прийти к сестре только вечером, и, возможно, вы собирались обсудить между собой то, что удалось бы узнать Вере и ее матери от их гостя. Обсудить какую‑то новую информацию. Но этого не случилось. Тот человек посчитал нужным убить обеих женщин. И он их убил!
– Так что же… Вы меня обвиняете, что я знаю убийцу и молчу о нем?!
Теперь тетя Люда не скрывала своей ярости. И подруги решили пойти немного на попятный. Не дело, если их просто выставят сейчас за порог. А судя по тому возбужденному состоянию, в котором пребывала тетя Люда, такой поворот событий был более чем вероятен.
– Мы не утверждаем этого прямо, но вы можете догадываться, кто был зван в гости к вашей сестре и…
Договорить Лесе не удалось.
