Возлюби врага своего
– Нет, Кристиан, ты будешь со мной! Черт побери, ты, для меня стал почти родным братом.
– Слушаюсь…
– Эскадрон расформировывается. В планах командования, реорганизация
разведывательных подразделений мото – пехотных соединений Вермахта, с передачей их подразделений непосредственно под крыло 203 группы «Абвера», которая дислоцируется в Витебске.
– Всех?
– Всех, – ответил Крамер, улыбаясь.– Поэтому поводу у меня есть идея. Я предлагаю перед нашей отправкой на фронт навестить какой–нибудь берлинский ресторанчик и погулять со столичными девочками. Не сомневаюсь, что ты, найдешь с кем провести последнюю ночь и разгрузить свои «пороховые погреба», – сказал Крамер, намекая на увольнение.
– Есть разгрузить «пороховые погреба» герр капитан!
– Тогда, чисти сапоги и поехали. Отсюда до Берлина всего сто тридцать километров. Это ближе чем от Витебска до Невеля. Через час мы будем стоять с тобой на Александр плац. Там в центре много всяких интересных заведений. Поднимем боевой дух перед отправкой на фронт!
Проблем добраться до Берлина не было. Грузовые и легковые машины постоянно сновали туда и сюда, обеспечивая всем жизненно важным базу и учебный центр «Абвера».
На въезде в учебный центр, стоял пост фельджандармерии, который проверял все машины, идущие в Бранденбург. Капитан Крамер подошел к плотному краснолицему фельдфебелю и, приветливо улыбаясь, спросил:
– Старина, мы тут с унтером завтра отправляемся на Восточный фронт. У нас есть увольнение, и мы не прочь повеселиться в одном из берлинских гасштеттов. Может быть, вы сможете посодействовать? Нам нужна машина, идущая в Берлин.
– Герр капитан, в Бранденбурге прямо в центре есть масса неплохих кабаков, и вам не стоит ехать в Берлин, чтобы выпить шнапса и пива. Девчонок и у нас вполне хватает.
– Нет, герр обер – фельдфебель, все же нам больше хочется побывать в Берлине. Вы понимаете, что восточный фронт, это не прогулка по Вердер – парку и набережным Шпреи?
Обер – фельдфебель с сочувствием взглянул на нас с капитаном и, подняв жезл, остановил офицерский легковой «Опель». В салоне «Опеля» сидел молодой лейтенант. По всей вероятности, это был ординарец какого– то офицера или просто штабной связист–порученец.
– Герр лейтенант, вы в Берлин? – спросил краснолицый обер – фельдфебель, склоняясь к открытому офицером окну.
– Да, а что вас интересует? – удивленно спросил тот.
– Возьмите вот этих бравых парней до Берлина. Они завтра убывают завтра на восточный фронт, и просто хотели немного расслабиться.
– О, нет проблем! У меня два места свободных, пускай садятся в машину. В компании и время летит незаметно. Мне интересно узнать, как там обстоят дела на фронте?
Мы с капитаном сели на заднее сиденье в предчувствии необыкновенного приключения. Лейтенант в пол– оборота повернулся к нам, и по его шевронам на рукаве было заметно, что он всю свою жизнь прослужил в тылу и ни на каких фронтах не был.
– Я герр капитан, тоже хотел попасть на фронт. Мечтал даже получить «Железный крест», чтобы мой отец и мать гордились мной. Да вот проклятый крипторхизм меня замучил. Я, господин капитан, признан негодным ни к боевой, ни строевой службе. Приходится вот бумажки всякие развозить, да генералу Монке готовить кофе и подавать утреннюю прессу.
– Это что за болезнь такая? – спросил капитан, закуривая.
– О, это страшная болезнь! Одно яйцо надувается от образовавшейся в нем воды и становится в десять раз больше нормального.
– Мне бы такие яйца! – сказал я.– Я бы всех фройляйн перетрахал!
– Нет, студент, с такими яйцами ты был бы негоден к подвигам ни на постельном фронте, ни в бою. С такими яйцами, ты бы сидел дома и даже на улицу не высовывался.
– Я, герр капитан, не понимаю. Мне, чтобы понять, нужно было бы заболеть. А так я совсем не вижу, почему с таким недугом нельзя воевать!?
– А ты, Кристиан, представь себе, что ты пошел в рукопашную на «Иванов», имея такие яйца! А «Иван» тебе по ним ногой, как по футбольному мячу стукнул, или какая пуля пролетела между ног. Что тогда? А тогда, мой дорогой, тебя не спасет ни одна операция. Ты от боли возьмешь «Вальтер» и пустишь, себе пулю в лоб. Так вот, скажи ты мне, нужна ли твоя такая жизнь нашему фюреру? А вдруг ты, попадешь в плен, и большевики узнают, про твои огромные яйца? Большевики посадят тебя в клетку и будут показывать всем большевикам на Красной площади. – От этих слов, сказанных капитаном, лейтенант смеялся до слез.
Конец ознакомительного фрагмента
