Все наши разницы

– У вашего сына нет проблем с успеваемостью. Один хвост по теме японских свечей можно не считать. Уверена, он его закроет задолго до сессии.

Юрий Владимирович неожиданно заинтересовался. Он вглядывался в мое лицо, не скрывая иронии, суть которой я не понимала. Возможно, надо было сказать «по графикам», а не использовать мудреный термин? Наконец, мужчина соизволил объяснить причину своей реакции:

– Японские свечи? Анна Андреевна, я ему первые акции на совершеннолетие подарил. Потом с ним еще и личный консультант по инвестированию работал. Да он хвастался, что этим летом удачно зашортил «Газпром» – вроде даже телефон себе какой‑то на прибыль купил. Сильно сомневаюсь, что Димка не знает про японские свечи.

Почуяв какой‑то намек, я вмиг напряглась:

– Вы к чему клоните?

Он продолжал смотреть с тем же подтекстом, а слова начал растягивать, отчего градус его веселья только повышался:

– Ну, у меня два варианта. Или у него в голове что‑то перемешалось, или захотел именно тебе что‑нибудь отработать. В свободное, так сказать, от занятий время. Ехарный бабай, а разве это не один и тот же вариант? – и снова оглушил своим слишком громким хохотом.

Еще неделю назад от подобной шутки я бы отмахнулась и тотчас о ней забыла. Но сейчас он случайно ударил прямо в самое больное место. Поэтому я ответила с максимальной резкостью:

– Намекаете, что меня с вашим сыном могут связывать внеучебные отношения?! Да как такое в голову пришло?!

Он вскинул руки и сразу извинился:

– Прошу прощения, не хотел обидеть. Предположил наугад, ведь в нашей семье не только у меня хорошее зрение. А что у этого балбеса в голове происходит – понятия не имею. В какой‑то момент дети перестают делиться с родителями. – Он театрально закатил глаза. – Забудь, я бездумно ляпнул. Но все же окажи самой себе услугу – хоть иногда выдыхай. Мне симпатичны такие правильные и сдержанные люди, ваш вид на грани вымирания. Но если не научишься расслабляться, то очень быстро истратишься.

Он так искренне говорил, что я сразу выкинула его шутку из головы и вымученно улыбнулась. Выйдя из бутика, поблагодарила и направилась в сторону – не хотела, чтобы нас увидели вместе из машины. Теперь придется взять деньги, отложенные на отпуск, потом добавить со следующей зарплаты – и позвонить Жуковскому‑старшему, чтобы вернуть долг. Но, признаться честно, сожалений я не испытывала: у меня никогда в жизни не было таких симпатичных и удобных сапожек, на время и тревоги позабылись. Мне будто даже повезло: я привыкла экономить на себе, а тут буквально к стенке прижали и вынудили одарить себя чем‑то приятным.

Мысли до самой ночи вертелись вокруг Юрия Жуковского. Как ни крути, но проходным персонажем его не назовешь. Вспомнились охи уже позабытой любовницы Мишани, и теперь они не казались столь уж глупыми. Мужчина немолодой, но впечатляющий. Юные красотки пытаются его захомутать не только из‑за денег. Очевидно, состоятельность – следствие такого уникального характера. Очень необычный. Говорит все, что приходит в голову, и не церемонится. Но почему‑то те же самые качества у Дмитрия вызывают оцепенение и раздражение, а никак не восхищение. Так тому надо дать время – дозреет еще, тварина уродская… Нет‑нет, нельзя обвинять человека в преступлении даже мысленно, пока не узнаю наверняка! Вдруг все‑таки непричастен, потом будет стыдно за эту внутреннюю клевету. Почему‑то я не усомнилась в обещании Юрия Владимировича ничего сыну о нашей встрече не рассказывать – люди подобного типажа обычно не говорят того, что не собираются делать.

Теперь нашлись силы поехать в тренажерный зал и с каким‑то отстраненным спокойствием пересказать историю друзьям. Спасибо, что они не накидали бессмысленных «Забей!» и «Не обращай внимания!» – подобные нерабочие советы всегда бесят. Зато обнимали, несмотря на сопротивление и визги, – показывали, что в обнимашках нет ничего плохого, чтобы у меня от этого случая травмы на всю оставшуюся жизнь не осталось. Договорились в пятницу оторваться шумнее обычного. Видимо, как раз какой‑нибудь маленькой катастрофы они и ждали, чтобы слететь с катушек.

 

Глава 6

 

Я так хорошо отвлеклась, что на несколько часов забыла о Латове. Поэтому после возвращения домой сразу вошла в сеть, чтобы оценить размеры волны на данный момент. Но, к сожалению, опоздала. Евгений еще днем написал под верхним постом: «Это все неправда! Неправда, суки конченые!!!». Похоже, проректор по воспитательной работе удар смягчить не сумел. Но и винить руководство вуза сложно – эту историю не преподнесешь так, чтобы она совсем не вызывала эмоций. Несмотря на то, что я с Латовым была полностью согласна и про себя выражалась даже грубее, его истерика на потеху публике была лишней. И, как следствие, общая реакция была предсказуемой: его просто продолжали подкалывать и «вежливо интересоваться», как ему удалось уложить преподшу на лопатки. Перелистнула на его личную страницу, готовясь напечатать сообщение, но не могла придумать текст – любые слова казались неправильными. Попросить Евгения больше ничего не писать, пусть хоть не добавляет им поводов для смеха? И тогда он начнет переживать из‑за того, что уже допустил этот всплеск. Спросить, как у мамы дела и каковы прогнозы врачей? Однако меня очень грубо отучили от желания проявлять сострадание. Скорее всего, этот эффект пройдет, но точно не сегодня.

Пока размышляла, открыла в соседней вкладке паблик и бесконечно обновляла страницу, просматривая новые сообщения. И вдруг на фоне прочих, уже почти одинаковых, появилось особенное, заставившее меня наклониться к монитору, чтобы разглядеть каждую букву.

А ведь Дмитрия я до сих пор в этой теме не видела. Не знаю, он до этого дня не подозревал о происходящем или не хотел участвовать в массовке, но даже ни одного лайка не забросил в общую мясорубку. На самом деле это говорило скорее в подтверждение его виновности. Тот, кто скинул первое фото, вряд ли хочет светиться и проявлять активность. Ему или ей уже интереснее просто наблюдать за происходящим, а не привлекать к себе лишнее внимание. Поэтому первые слова от Жуковского и заставили меня насторожиться. Евгений не поленился почти под каждым постом написать «Это неправда!», и на последнее Дмитрий соизволил отреагировать следующим: «Зачем ты перед ними оправдываешься, тюлень? Пусть тявкают. Так глотки рвут только из‑за тех, кто чего‑то стоит. Гордись и иди дальше».

Я невольно хмыкнула. Такие слова очень ему подходили – можно сказать, индивидуальный стиль жизни. Но Евгений совершенно другой! Он точно так же, как я, наблюдал за происходящим и этот комментарий увидел через пару минут, поскольку повторил, уже адресуя конкретному человеку: «Потому что это неправда!».

Наверняка теперь и сам прилип к экрану. Мы с Латовым, не сговариваясь, однозначно сейчас испытывали одну и ту же эмоцию – жгучее любопытство, будет ли продолжение. И Жуковский не заставил себя долго ждать: «И че? Ты мнением каждого шакала интересуешься?».