Второй шанс. Книга вторая

– Эльтериан, Асьен мой человек. И даже тот факт, что она девушка, ничего не меняет. Если подобное повторится, я приму самые жесткие меры.

– О, сколь пугающие слова, – издевательски ответил принц. – Ваше императорское высочество, как неотесанный вояка, вы еще видимо не в курсе, что члены императорской семьи не вправе разбрасываться угрозами. Дивного турнира, ваше императорское высочество.

Я мысленно отследила каждый из его шагов, когда он уходил.

А едва ушел, магистр Ксавьен, раздраженно произнес:

– Каенар, ты все видел сам! Хватит обнимать ее, как самое ценное сокровище в твоей жизни! Каенар, ты…

– Достаточно! – жестко оборвал его кронпринц.

Затем мягко отстранил меня от себя, прикоснулся к моим ладоням, почти незаметно считав пульс, и тихо произнес:

– С твоим паническим страхом нужно что‑то делать, Асьен.

Молча кивнула, все еще не в состоянии говорить. Меня трясло, сотрясало мелкой, противной и совершенно не поддающейся контролю дрожью.

– Дыши, – наставительно приказал Каенар. – Медленно, размеренно, и считай про себя. Четыре – вдох, восемь – выдох. Начинай.

И отпустив меня, он прислонил спиной к стене, а сам сходил за маской и перчатками, никак не реагируя на магистра Ксавьена, мрачно сложившего руки на груди и с явным неодобрением наблюдающего за происходящим.

Каенар же вернулся, но вместо перчаток, протянул мне платок, предварительно смочив его спиртом. Молча взяла его и принялась с остервенением стирать прикосновения Эльтериана – с рук, с щеки, и особенно с тыльной стороны ладони, там, где он прикоснулся губами.

– Кожу сдирать не обязательно, – мягко заметил Каенар, и безапелляционно отобрал у меня свой платок.

А затем, когда я натянула перчатки и начала завязывать ленты маски, тихо спросил:

– Что ты хотела мне сообщить?

И самым удивительным образом дар речи ко мне вернулся.

– Эльтериан, похоже, собирается выступать без доспехов, – голос был слабым, хотя мне казалось, я уже успокоилась. – И то, как он выглядит, несколько… отличается от наших предположений.

Помрачнев, Каенар спросил:

– Твои предположения?

– Их нет, – была вынуждена признать я. – А у тебя?

– Три основных. Первый – подобная демонстративная бравада может привести к тому, что наиболее подверженные влиянию боевики так же решат выступать без доспехов, сочтя это признаком уверенности в своих силах и мужественности. Второе – доспехи изготавливаются из определенного метала, а он в свою очередь является великолепным проводником магии влияния – не удивлюсь, если магистр Оррен собирается это использовать. И третье – Эльтериан собирается продемонстрировать всем, что лучше, безопаснее и выгоднее быть на его стороне. Хорошо, что ты поспешила ко мне, узнай я все это перед самым началом, не успел бы предпринять никаких мер.

– К сожалению, я к тебе не дошла, – была вынуждена констатировать.

– Это не твоя вина. В любом случае все сложилось отлично – магистр Ксавьен вызвал меня, дабы поймать вас на месте преступления, и я смог увидеть Эльтериана. Ты успокоилась?

Неуверенно кивнула.

– Но все еще дрожишь, – пристально глядя на меня, произнес Каенар.

Затем взял за левую руку, и тихо напомнил:

– На твоем безымянном пальце есть кольцо, которое тебе дал мой двоюродный дед. В случае опасности – сожми его. Извини, до места на трибуне я тебя проводить не смогу, нужно срочно менять все доспехи. Однако, – взгляд на все еще стоящего рядом магистра, – ты не обязана отвечать ни на один из его вопросов. И светскую беседу поддерживать не обязана так же. Я постараюсь закончить все быстро, хорошо?

Снова кивнула.

– Приставлю к тебе дополнительную охрану, – решил Каенар.

И отпустив меня, стремительно ушел в сторону раздевалки, оглянувшись перед тем, как исчезнуть в темном проходе.

Когда он ушел, я постояла еще около минуты, пытаясь найти в себе силы куда‑либо идти.

Но едва магистр Ксавьен, подойдя, галантно подал мне руку, силы нашлись даже на гнев.

– Одного не могу понять, – разъяренно глядя на магистра, произнесла я, – где свечка?

– Какая свечка? – несколько удивившись, переспросил он.

– Та, которую вы собирались подержать для нас с младшим принцем! – гневно воскликнула я.

И оттолкнувшись от стены, ушла к своему месту на трибуне.

Но дойдя до кресла, поняла, что не имею ни малейшего желания находиться рядом с любителем подержать свечу, и, взяв свою тетрадь, пересела подальше, на третий ряд, втиснувшись рядом с преподавателем женщиной, которой предложила занять мое место. Молоденькая магиана с радостью согласилась поменяться.

С комфортом расположившись, комфорт в данном случае означал отсутствие возле меня магистра Ксавьена, я принялась ожидать начала турнира.

Но тут к магистру, который даже не сел на свое место, а стоял рядом с ним в упор глядя на меня и игнорируя защебетавшую с ним магиану, подошел один из служителей академии и передал записку. Развернув оную, магистр торопливо направился ко мне. Сидеть на третьем ряду как‑то сразу стало некомфортно.

Когда магистр молча протянул мне записку, я так же молча взяла ее, развернула и увидела написанное знакомым твердым и решительным почерком: «Речь».

Значит от доспехов отказались многие боевики. Плохо. Очень плохо.

Раскрыв тетрадь, я достала грифельный карандаш и быстро начала писать. О необходимости сохранения себя ради будущих достижений. О том, что Турнир Укрощения является подготовкой к реальному бою, в котором можно рассчитывать только на себя, и нельзя полагаться на лекарей. О том, что защита родины это ответственность, и к своему обмундированию нужно относиться столь же ответственно, ведь от жизни и целостности воинов зависит защита и целостность Империи.

Дописав, осторожно вырвала лист из тетради и передала магистру Ксавьену.

Судя по его выражению лица, он был несколько шокирован произошедшим, однако все же сложил лист и передал его посыльному.

А после, когда он вернулся на свое место, молодая преподавательница быстро встала, пришла ко мне и попросила сесть согласно регламенту. И мне пришлось возвратиться на первый ряд.

Едва я села, Ксавьен тихо спросил, словно обращаясь к арене:

– Если я принесу свои глубочайшие извинения, это что‑то изменит?

Нет!

Но все же: