Второй шанс. Книга вторая

***

 

Проснулась ни свет, ни заря. За окном все еще было темно, но что‑то меня разбудило. Неясная тревога, смутное предчувствие, и медленно разливающийся в воздухе страх.

Сев на постели, я откинула за спину откровенно ненавидимые мною золотые пряди, выбившиеся из косы, и попыталась понять причину собственной тревоги.

Турнир…

Турнир Укрощения…

Событие, после которого Эльтериан уверенно занял позицию лидера…

Что‑то было не так с этим турниром, но я никак не могла вспомнить что именно…

Поднявшись, сходила к кувшину с водой, налила в свой стакан и тут… вспомнила.

Ночь. Точно такая же как эта, подходящая к своему завершению. Вода, но не в моей комнате, а в конце коридора общежития для отбросов целительского факультета и разговор, услышанный украдкой.

«Мне нужно, чтобы у них не было чар. Ни у кого из них».

«Я это сделаю, мой принц, но с герцогом Каенаром могут возникнуть проблемы – не знаю по какой причине, но получить его силу агрессора я не могу».

«Ничего. Он и так мой верный сторонник. А вот все прочие должны ими стать. Пусть даже это вызовет некоторые подозрения магистра Ксавьена».

Торопливо накинув халат, я постучалась в дверь спальни кронпринца.

– Не сплю. Входи, – мгновенно ответил Каенар.

Мое появление застигло Надежду Империи в постели, но судя по истончающемуся магическому освещению и книге в руке кронпринца, Каенар давно не спал.

Постояв на входе, я все же прошла в спальню, села в кресло, и нервно поинтересовалась:

– Мой господин, как вы полагаете, с чем связан тот факт, что вы невольно вытянули чары инспиратора из студенток?

Закрыв книгу, Каенар отложил ее, и спокойно ответил:

– Я размышлял об этом и пришел к выводу, что дело, вероятно, в энергетических жилах академии. Преподаватели используют эту систему для того, чтобы контролировать студентов, в особенности наши ментальные чары. Вероятно, я обошел систему контроля по причине того, что у меня четкий и зарегистрированный дар агрессора, и его частично взяли под контроль еще при поступлении.

Я отметила про себя слово «частично».

– Мой дар инспиратора под контроль не был взят, и, возможно, академия восприняла чары как преподавательские, – закончил кронпринц.

Понятливо кивнув, я позволила себе сделать предположение:

– То есть, если магистр Оррен пожелает лишить завтра всех студентов боевого факультета их чар, для него это большого труда не составит?

Каенар помрачнел.

– Энергетически жилы, – между тем повторила я сказанное его императорским высочеством, – мне крайне любопытно, можно ли их… слегка повредить?

Усмехнувшись, Каенар сначала отрицательно мотнул головой, но затем задумался.

Выбор у него был весьма невелик – либо мы сумеем повредить систему, либо завтра большинство агрессоров окажутся под угрозой отчисления. И им понадобится помощь, которую Эльтериан с радостью окажет, ввергая боевиков в многолетние морально‑долговые отношения.

– Я знаю, как это сделать, – произнес Каенар.

– Великолепно, – я действительно была этому весьма рада. – Однако, прежде, чем мы сделаем это…

– Мы? – переспросил кронпринц.

Не стала поддаваться на провокацию и продолжила:

– Однако прежде чем вы повредите энергетические жилы, было бы неплохо использовать чары инспиратора, впитав способности всех, кто находится в ВАДе.

– Это несколько неэтично, Асьен! – внезапно вспылил кронпринц.

– Не вижу ничего неэтичного, – я была готова яростно отстаивать свою точку зрения. – Инспираторам завтра их способности не понадобятся, а вот вам они жизненно необходимы. Мы не знаем, что задумали Эльтериан и магистр Оррен, но вы теперь их враг номер один. Так можете ли вы быть уверены в собственной безопасности во время Турнира? Почему‑то я сомневаюсь.

Темные глаза Каенара опасно прищурились, взгляд стал откровенно пугающим, но я лишь вздернула подбородок, собираясь настаивать на своем. Если я все правильно помню, магистр Оррен завтра вмешается, а Эльтериан всегда предпочитал давить врага в зародыше, не позволяя тому расправить крылья, так что мои опасения по поводу жизни кронпринца не были безосновательны. Однако сам кронпринц определенно испытывал и гнев, и негодование, сочтя предложенный мною метод не этичным. Но, Небо, о какой этичности может идти речь в подобной ситуации?

– Что ж, – медленно проговорил Каенар, – я дал себе слово не поступать более подобным образом, и разрешать все недоразумения в разговоре. Но, в данной ситуации… полагаю, ничем иным чем «делом» тебя не проймешь. Что ж, будет, по‑твоему.

И я было практически возликовала, но атмосфера в спальне вдруг совершенно изменилась, свет стал приглушеннее, гардины задернулись на окнах, а Каенар холодно приказал:

– Сними халат и иди ко мне!

От возмущения, я едва не задохнулась, но прежде чем, сумела выговорить хоть слово, ощутила жар по всему телу. И поднимаясь с кресла, развязывая пояс на халате, я снова и снова пыталась избавится от чар инспиратора, но в этот раз методика магистра Оррена не работала совершенно. Мой разум сопротивлялся, но мои ладони сбросили халат, ноги переступили через упавшую ткань, а рука протянулась навстречу приглашающему жесту вдохновителя, коего вполне можно было бы назвать искусителем.

– Я сомневаюсь, что в данный момент вы используете чары инспиратора, – все же сумела выговорить.

– Не желаю ничего слушать. – Отрезал Каенар.

И схватив за запястье, резко притянул меня к себе.

Мир совершил переворот, я внезапно оказалась лежащей на кровати, а мой рот был запечатан поцелуем – злым, яростным, жестоким и жадным. Никакой обманчивой нежности, лишь адская смесь первобытного желания, усиленного агрессией и силой мужского превосходства. Я рванулась, но Каенар перехватил мои запястья, прижал к прохладе шелковой простыни, и замер, вжимая мое тело в свою постель и вглядываясь в мои перепуганные глаза.

– Что, не нравится? Ничего, сейчас исправим.