Ядовитые оковы любви

Обстановка понравилась. В середине стоял деревянный столик, по кругу ― кожаные серые диваны, стены из красного кирпича, – или под красный кирпич – ковер на полу.

Расселись за столиком, и к нам сразу подошла официантка, положила перед нами меню, предварительно спросила, будут ли какие‑то пожелания. Заказали сразу по бокалу лёгкого вина и закуски. Приняв заказ, девушка оставила нас одних.

Я откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, собираясь немного расслабиться, но строгий голос Влада нарушил планы.

– Рассказывай!

* * *

Где‑то недалеко от бара

 

Незнакомец шел по следу своей жертвы. Он не так давно видел, чувствовал ее. Нашел.

Мужчина облизнул губы в легком предвкушении, думая о том, как схватит ее, заставит делать только то, чего он хочет.

Как будет терзать ее сладкие губы, срывая стоны боли. Будет видеть в ее глазах страх и слезы. Слышать ее мольбы и от этого заводиться ещё сильнее. Да‑а‑а. Как будет наматывать волосы на кулак, заставляя обнажить тонкую шейку. И видеть отпечатки своих пальцев по всему ее хрупкому телу.

Это будет так красиво.

– О, да, – мечтательно подумал он. – Ее боль ― это то, что я хочу видеть. Это то, что я хочу почувствовать…

Почувствовать на кончике языка.

Он обвел языком свои губы, слегка чувствуя фантомный сладкий вкус. Ее вкус. Но тут же нахмурился. Ему уже несколько раз помешали забрать ее, это злило! Доводило до бешенства.

– Ну, ничего, – думал он. – Я найду подходящий момент, и ты будешь моей.

Только моей.

Навсегда.

Довольно улыбнувшись, он проследил взглядом, как она зашла в свой подъезд. Постоял еще немного в тени деревьев, глянул на загоревшиеся окно, развернулся и пошел прочь.

Осталось ждать недолго.

 

 

Глава 6

 

Алекс

– Рассказывай! – строго сказал Влад, откинулся на спинку кресла и чуть склонил голову набок, сверля меня пристальным взглядом холодно‑льдистых глаз.

Поморщившись, побарабанил пальцами по столу, прикрывая глаза и лихорадочно думая, как лучше будет преподнести друзьям всю сложность ситуации. Алису Александр и Айс знали очень хорошо. Более того, относились к ней как к младшей сестре. И вот сейчас я должен был сказать им о возможной скорой кончине девушки.

Моей девушки.

Луна!

Собрав мысли в кучу, не нашел ничего лучше, чем сказать как есть:

– Алиса беременна.

От того, что сказал это вслух, стало даже немножечко легче.

Александр, сидевший напротив меня, подавился воздухом и, закашлявшись, выпучил глаза, уставившись на меня так, словно я кого‑то убил, причем особо жестоким способом. Но если подумать, то да. Можно сказать, свою волчицу косвенно убью именно я.

Своим же волчонком.

От этой мысли мне стало не по себе. Сглотнув ком в горле, покосился на Айса. На лице Влада не дрогнул ни один мускул, можно было даже подумать, что ему и вовсе наплевать на то, что я сказал.

Но только я знал друга лучше многих.

Его глаза заледенели, а руки, лежащие на подлокотниках диванчика, напряглись. И Влад воспринял мою новость болезненно.

– Как такое могло произойти? – тихо спросил Александр, шаря по моему лицу взглядом. – Она же не твоя пара. Сезон Луны* это показал как нельзя лучше.

Влад тряхнул длинными распущенными черными волосами, откинул их на спину и приподнял правую бровь, с интересом рассматривая меня.

А я не знал, что говорить. Что я могу ответить, если сам до конца не понимаю, как так вышло.

Пожав плечами, посмотрел на свои руки, сжал кулаки.

Влад внимательно смотрел на меня, задумчиво поглаживая пальцами подбородок.

Его опасная, колючая, как ледяные иглы, энергетика волнами распространялась по кабинету, затрагивая меня и Сашу, заставляя нас ежиться и втягивать голову в плечи. Все же Влад был очень сильным оборотнем и если бы захотел, мог стать вожаком стаи досрочно. Но он не хотел.

Сморщившись, сухо попросил:

– Прекрати. И так тошно.

Влад едва уловимо дернул щекой, и давление пропало. Он, немного помедлив, спокойно произнес:

– Вообще, это возможно. При условии, что у нее в роду были такие случаи.

– Знаю, – кивнул я. – Однако у Алисы никого не осталось, кроме меня. Можно послать запрос в ее клан, но если подтвердится, что подобные случаи в ее семье имели место быть, то что нам даст эта информация?

– Существенно ― ничего, – отозвался Влад. – В который раз убеждаюсь, что чувство беспомощности – самое отвратительное.

Переглянувшись с Александром, опустили головы, мысленно подписываясь под каждым словом друга.

– Что будете делать? – взволнованно спросил Левицкий.

– Она не хочет идти на аборт, – с болью ответил ему, сжимая пальцами небольшой столик. Отчего слабая деревяшка треснула, и я поспешил убрать руки. – Сказала, что будет пытаться родить сама и спасти хотя бы ребенка.

В душе поднималось непринятие этого решения. Как она может?! Зачем? Детей может быть еще много, а она одна! Встретит пару и родит стаю волчат.

– Успокойся, – холодно осадил меня Айс. – Иначе от этого места уже из‑за твоей энергетики ничего не останется.

Вздохнул, пытаясь успокоиться. Получилось не очень.