Западня

– Да, – произнес он. – Сама посуди. К женщине приходят и говорят, что она владеет картиной стоимостью в несколько миллионов, и она сразу же соглашается ее отдать. Ее не могли запугать настолько, чтобы она решилась с ней так легко расстаться. К стульям ее не привязывали, бить – не били, только на стоянке немного припугнули, да и то, потому, что с тобой перепутали.

– Ты забыл про мужа, – контраргумент был неважный.

– Тем более. Если муж такой плохой, как Татьяна его описывает, то эта картина для нее – компенсация за моральный ущерб. А она так просто готова отдать Ренуара.

– На что ты намекаешь? – начав догадываться, задала я очередной вопрос.

– Либо для нее картина – мелочь, и она впутана в еще более серьезные вещи, либо она не собирается ее отдавать, – ответил Поль.

– Но ведь за картиной поехали, ее привезут? – нетвердым голосом продолжала я диалог.

– А ты уверена, что она сказала ему правильное место? Уверена, что она не позвонит ему и не скажет, везти сокровища в другую сторону?

– По‑моему, ты слишком подозрителен. Если так, то и меня тебе тоже стоит подозревать.

– С чего ты взяла, что тебя я снял со счетов, – усмехнулся Поль.

– А, – улыбнулась я. – Ну тогда, думай дальше.

Наш разговор с Полем прервался появлением Татьяны. Она, покачивая бедрами, вышла к нам и также преспокойно уселась на скамейке. В окружении двух женщин Поль сидел, покуривая сигарету за сигаретой, пока сама Татьяна не завела разговор.

– А что это за картина, что тебе она так нужна? – начала женщина допрос милым голосом.

Поль глянул на нее, выпустил пар и напрягся.

– Мне просто хочется узнать, что в ней особенного, – пела Татьяна в продолжении.

– Особенного в картине то, что сделка по купле‑продаже должна состояться завтра. Если картина не будет найдена, на вас, девочки, спустят всех собак.

Мы обе переглянулись и замерли в продолжении ответа.

– Не поймите меня превратно, я не желаю вам зла, но вы должны понимать, что картина принадлежит не вам. Серьезные люди заинтересованы в том, чтобы ее купить, подставлять их очень опасно, – струйка дыма снова рассекла воздух, – для жизни.

– Боже, сохрани! – всплеснула руками Татьяна, на что Поль опять посмотрел недоверчиво.

Татьяна покосилась на меня, начав гримасничать, что я поняла, как сигнал к действию.

– Игорь, наверное, не скоро вернется? – подала я тихий голос.

– Часа через четыре, – вздохнула Татьяна и снова покосилась на Поля.

– Думаю, сидеть просто так бессмысленно, – произнесла я.

– И что ты хочешь? – голубые глаза Поля прицельно взглянули.

– Прогуляться. Может, до блошиного рынка дойдем, покажешь нам свой магазин? Здесь рукой подать.

– До блошиного ранка, да, – произнес Поль, вставая. – Но не до моего магазина.

– Ой, а где же он? – подскочила Татьяна.

– На острове, – пожал плечами Поль.

– Где? – ошарашенно взглянула на него соседка.

– В Сите, – Поль пожал плечами и уставился на меня.

– Ты держишь магазин в самой дорогой части города? – снова подала голос Татьяна.

– Там ближе всего для моих клиентов. Да и мне до дома удобно добираться.

– Нет, ну везет некоторым с мужиками, – произнесла Татьяна по‑русски, персонально для меня. – Хочешь в шестнадцатом живи, с шикарным видом на башню, хочешь – в шестом, где Люксембургский сад под боком.

– А я тут причем? – начала сразу отнекиваться.

– Ага, – произнесла она в особой интонации, – то‑то он с тебя глаз не сводит.

– Говорит, что боится оставлять нас без присмотра, – пожала я плечами.

– То‑то и оно, – глянула она на Поля еще раз, – картина у меня, а глаз с тебя не сводит.

– Ну, так идем? – произнесла она Полю и направилась стройным шагом к его машине.

Поль посмотрел на меня, желая убедиться, что я тоже пойду. Как только он поравнялся со мной, я тихо произнесла.

– Ты знаешь, где живет ее муж?

– Конечно, – пожал плечами Поль. – Это регистрируется при приеме на работу. Как, по‑твоему, я оказался в их квартире? – кивнул он в сторону своей машины, возле которой маячила фигура Татьяны.

– А она не знает, где работал ее муж, – тихо произнесла я.

Поль замер. Взгляды приковались друг к другу, потом мужчина нервно кашлянул и резко повернулся к своей машине. Незаметно, его рука схватила мою руку и потянула вперед. Мужчина зашагал целенаправленно, без пререканий вел за собой, и в нем чувствовалось огромное напряжение. Мы резко подошли и остановились. Татьяна засуетилась, взгромоздилась на переднее сидение и стала смотреть невинным взглядом. Поль сел вперед, дождался, когда я усядусь, еще раз глянул на меня через стекло и нахмурился. Мужская рука повернула ключ зажигания. Машина завелась, источая из себя звуки, тронулась с места и понесла вперед.

Голубые глаза то и дело поглядывая в сторону соседки, Татьяна весело завертелась на сидении, что‑то начала рассказывать. Лоб мужчины то и дело испещрялся бороздками. Я отвернулась к окну и стала смотреть на мелькающий пейзаж, только и вертя в голове мысль «во что я влезла?». Если взять во внимание мои приключения в Венеции, что было бы точнее называть кошмаром, утайки или даже ложную информацию от Татьяны, угрозы со стороны двух криминальных лиц, то Поль казался наиболее симпатичным персонажем из всех, кто меня окружали.

Боже, что происходит вокруг меня? Убийства, кража произведений искусства, черное маклерство, сомнительные личности – я не об этом мечтала, уговаривая всеми силами жениха на переезд в Париж. Город‑мечта открывался мне совсем с иной стороны. Я бы даже не назвала это изнанкой, это больше походило на подделку.

Всю дорогу я думала, пока машина не припарковалась возле одного из домов. Поль остановился и помог нам выйти. Улица была узкой, с серыми домами, но очень уютной. Витрина магазина была сплошь стеклянная, но никоим образом не показывала прохожему, что делается внутри помещения. Идеальной ширмой выступали выставленные на витрине антикварные вещи на продажу, умело декорировавшие фасадное «лицо» магазина. Отделка черным металлом стекол и двери, гармонировавшие с ней черные буквы названия, – все было сделано со вкусом.

Мы вошли внутрь, и сразу услышали приветственное слово продавца. Ей оказалась старушка преклонных лет, небольшого роста, с модной короткой стрижкой и перстнями на толстых старческих пальцах.

– А, месье Поль! – воскликнула он. – Вы не один. Дамы желают что‑то приобрести.

– Нет, мадам Солар, – произнес мужчина, приятно улыбнувшись. – Не сегодня.

Татьяна стала двигаться мимо огромного количества антикварной мебели, очень хорошо подобранной и поставленной в группы. Поль смотрел на нее неотступно, а потом повернулся ко мне.

– Думаешь, она хочет задержать нас здесь, чтобы он успел уехать подальше?