Защитники

Стоило закрыть глаза, как я тут же вырубилась.

 

Глава 2

 

 

Аля

 

Очнулась я в темноте. Определенно не на своей постели.

Подо мной оказался внушительных размеров диван, наверное, рассчитанный человек на десять. Он тянулся от одной стены сумеречной комнаты к другой. И еще огибал угол.

Мягкая ткань ворсистой обивки казалась приятной к коже.

Тонкая простынь, что выполняла роль одеяла, похрустывала чистотой. Чуть более жесткая, чем мне нравилась, она пахла лавандой.

Стоп!

Огромная комната! Диван! Простынь! Лаванда!

Я подскочила на месте и села, суматошно оглядываясь.

Свет немедленно врубился, чтобы нокаутировать меня паникой.

Шок сработал почище двойного кофе. Меня буквально подбросило на ноги. Кожу обдало прохладой, и я суетливо прижала к голому телу простынку. Оглядывалась, не в силах сделать нормальный вдох. Горло сдавили тиски спазма.

Комната оказалась поистине огромной и хорошо, со вкусом обставленной.

Фотообои с лесом и озером теоретически должны были навевать спокойные, расслабляющие мысли. Правда, не в моей ситуации. Когда очнулась неведомо где и неведомо почему.

Тут уже не до релаксации. Как бы совсем крыша не съехала. Тем более, после моих ночных приключений…

Брр…

Белые жалюзи на окнах оказались слегка приподняты и обнажали вид на настоящий парк, а точнее даже – кусочек леса.

Реально! Самый настоящий уголок нетронутой человеком природы!

Кроме дивана в комнате обнаружился небольшой столик, возле стены. На нем выстроились ладным рядком ажурные вазочки с сухофруктами и орешками. Рядом высился красивый, изящный графин с соком. Наверное, с апельсиновым, судя по цвету и запаху.

Я расхаживала по мягкому паласу с высоким ворсом босыми ногами, одетая как древнегреческая богиня – в тунику из простыни, под которой уже ничего не было.

Завершив обход комнаты, я собиралась двинуться дальше. Уже зацепила взглядом две двери. Одна, видимо, вела куда‑то в коридор или в соседнее помещение. Вторая, судя по объемному изображению стекающих вниз капель – в ванную комнату.

Однако стоило сделать несколько шагов к первой двери, как в проеме выросла знакомая мощная фигура Беркута. Его босые ступни перекатывались по паласу совершенно бесшумно. Будто этот мужчина учился подкрадываться незаметно…

Сейчас он выглядел еще более внушительным и гораздо более пугающим, чем прежде.

Белая футболка придавала Беркуту объема и акцентировала внимание на размахе его плеч. Поистине богатырском, иначе и не скажешь. Синие трико очерчивали мускулистые ноги мужчины.

При этом Борислав совсем не казался массивным. Его фигура была поджарой, как у матерого хищника.

Беркут казался просто огромным, а я – совсем маленькой.

Все в нем излучало силу, от которой у меня мурашки бежали по коже и неприятно сосало под ложечкой.

Есть такое выражение – излучать спокойную силу. И, наверное, оно вполне подходило к Беркуту. Потому что двигался он очень медленно, плавно и совершенно спокойно. Но одновременно словно лишал меня пространства. Шаг за шагом сокращал комнату до размеров расстояния, что нас разделяло…

Брр… Аж мурашки побежали по спине, вызвав холодок и передергивание.

Чуть прищуренные серо‑голубые глаза Беркута сверлили, как и во время нашего вчерашнего путешествия.

От неожиданности я попятилась, и нога предательски подвернулась. Секунда – и я на руках у мужчины, практически в чем мать родила!

Беркут сделал натужный глоток, словно в горле у него что‑то мешало и вдохнул порциями, как на трассе.

– Кхм… – вырвалось из его рта. После чего мужчина с минуту просто прижимал меня. Крепко, уверенно, будто так и положено. Словно он мне хозяин, владелец или вроде того.

У меня сердце грохотало в ушах. Я искала на красивом, мужественном лице Беркута ответы. Но на нем застыло нечитаемое выражение. Борислав будто окаменел – весь, с головы до ног.

Я даже поежилась. Сжалась и до боли свела челюсти.

Беркут беззлобно оскалился и тихо, но очень грязно выругался. Осторожно вернул меня «на родину» – на диван, где я и проснулась.

Я, наконец‑то, смогла дышать и даже разговаривать.

– Что я здесь делаю? И где я вообще? Вы же обещали отвезти меня домой? Я, что, похищена?

Что вы собираетесь со мной делать? Почему я голая? Где мои вещи?

Я засыпала мужчину вопросами, а он все больше хмурился. Медленно пересек комнату и, присев на краешек стола, скрестил мощные руки на груди. Я заметила, как вздулись на них вены. А еще на шее и груди Беркута…

Когда поток моих вопросов иссяк, Беркут отделился от мебели и вновь совершил променад. Словно ему требовалось для чего‑то это движение… Было буквально необходимым занять себя чем‑то после моего монолога.

Ух… Как же все это странно! Какой же он странный и непонятный!

Причем, все это время Беркут не сводил с меня взгляда – и одним этим взглядом почти обездвиживал, пришпиливал к месту. Как пойманную бабочку к игольнице.

Наконец, Борислав вернулся на прежнее место, и снова присел на край стола.

Ответил он на удивление дружелюбно, спокойно и даже почти ласково:

– Аля. Вы дали мне адрес Черешневая двадцать семь. А таких улиц в городе, как выяснилось, четыре! Причем, все они в разных уголках города. Потому, что когда‑то это были поселки. Затем их присоединили к столице, не озаботившись тем, что названия улиц идентичны. Я доехал до нужного адреса. Но оказался в гостях у незнакомцев. Которые про вас даже не слышали. После этого я сверился с картой города и решил, что объезжать следующие три поселка, по принципу – вдруг повезет, придется всю ночь. Поэтому я временно привез вас к себе домой.

Я сглотнула. Звучало логично. Даже вроде бы вполне правдоподобно. Но для меня ничего толком не объясняло. Поэтому я обрушила на Беркута новый град вопросов.

– Почему я голая‑то? И почему вы меня не разбудили? Я бы пояснила куда ехать!