Затянутое королевство: Приговор Лазаря
Локселлус набросился на того, кто некогда разделял с ним кровное причастие. Обхватив огненный меч обеими руками, он нанёс серию размашистых ударов, кои Равус мастерски отразил. Братья бились яростно, смотря друг другу в глаза. Не было нужды отслеживать выпады. Верные военному ремеслу длани делали работу сами собой. Непримиримые соперники обошли арену кругом и наконец один из них выдохся.
Избранный Кузней пал на одно колено. Закрывшись Пожирателем Слёз, он принял тяжесть атак Локселлуса. Чёрный Рыцарь бил что есть мочи в попытке пробить оборону, и, когда хватка Вал’Гавсми младшего не выдержала, он обронил меч, закрывшись стальной рукой. Равус справился с одним ударом, однако второй готовился принять челом.
– Вот и всё… – молвил старший.
Утратив блеск янтаря глаза Избранного Кузней отразили силуэт смерти. Пламенный меч предводителя Браан‑ву был готов без доли сожаления обезглавить его, но, едва коснувшись кончиков волос жертвы, остановился, зависнув в воздухе.
Равус думал, что он уже мёртв и восседает в чертогах богов, но, к счастью, это было не так.
– Я жив? – бросил Вал’Гавсми младший.
Локселлус даже не смотрел на него. Внимание Рыцаря приковал таинственный муж в тёмно‑зелёных одеждах, стоявший перед ним. Лик незнакомца скрывал шарф, из‑за которого были видны только глаза, а в руках он держал прямой меч, направленный на Обугленного Пасынка. Над полем брани нависла молчаливая пауза, обрамлённая абсолютной неподвижностью трёх воинов.
Избранный Кузней прервал её:
– Ты кто такой? Ты пришёл помочь ему или мне?
– Сегодня я ваш лучший друг! – ответил решительный незнакомец. – Я не дам монстру исполнить задуманное!
Сделав всего один шаг, он заставил Локселлуса отступить. Чёрный Рыцарь исчез, объятый огненным вихрем, и оставил после себя лишь горестные воспоминания. Вслед за ним пропали и все признаки бесчинствовавшего пламени. Деревня погасла, а обращённые в прах землепашцы отдались в надёжные руки ветров.
К концу боя подоспел Польдаар. За миг до исчезновения Обугленного Пасынка он успел разглядеть его издалека.
– Кого я только что увидел?! – спросил человек‑амфибия, достав кинжалы.
Ему ответил незнакомец в шарфе.
– Нет нужды пускать оружие в ход, достопочтенный Польдаар Джуно. Этот Чёрный Рыцарь исчез, а я не враг тебе и твоему другу Равусу Вал’Гавсми.
– Ты знаешь наши имена?
– Я наслышан о подвигах двух великих воинов, и мне очень приятно познакомиться с вами лично.
– Не взаимно, – пробурчал Равус.
Он отряхнулся от пыли и встал на ноги.
– Кто ты такой? Почему прячешь лицо и помогаешь нам?
– Полно! – вклинился Польдаар. – Не тебе его осуждать за тайну личности. Ты сам проходил в капюшоне полторы недели, не снимая его ни на час.
Уложенный на лопатки одним достойным аргументом, Вал’Гавсми лишь рыкнул, облокотившись на Таа̀р‑Итѝр, воткнутый в землю.
– Я прячу лицо из‑за особых обстоятельств, – продолжил незнакомец. – Но если его нельзя показывать, то простите, боги, где же мои манеры? Я совсем забыл представиться. Меня зовут Уэйн, и ведёт меня зов несовершённого подвига.
– А нас ведёт зов пустых желудков и уставшие лошади, – огрызнулся Равус. – Пусть их и кормят лучше, чем нас, но даже они обалдевают от вечной дороги.
– Друг мой, ну разве так говорят со спасителем?
– Да, Польдаар Джуно, на моём языке именно так. У меня нет ни желания, ни настроения обмениваться комплиментами и благодарностями. Я только что дрался с родным братом, которого не видел восемь лет!
Тотчас Польдаар остолбенел от услышанного. Его глаза округлились, а руки пали по швам, крепко держа кинжалы.
– Дрался с родным братом? А он у тебя был? Почему ты не рассказывал мне раньше?!
– Потому что мы знакомы всего год, вот почему! Для меня этого слишком мало, чтобы я выкладывал тебе всю свою подноготную. Поздравляю! Теперь ты знаешь! И ты тоже… Уэйн… Вот моя благодарность за то, что спас мою задницу.
– Это большая честь, – сказал тот, поклонившись. – Боюсь, твой брат стал вместилищем пламени Янну‑Корру, и теперь, когда легендарное чудовище вернулось к жизни, наши земли в большой опасности. Если моё мнение хоть что‑то значит, предлагаю отправляться в Сангерхъем. Нужно сообщить новости королю Лавгуту. Я уверен, он что‑нибудь придумает. Вполне возможно, даже вступит в сражение с верховным Браан‑ву!
– Его даже в соседнюю деревню не отпустят, – бросил Вал’Гавсми.
– Это почему же? Я не здешний и не понимаю, как работает политика Халлендора. Объясните мне, пожалуйста.
Отмахнувшись от просьбы, Равус водрузил Таа̀р‑Итѝр на плечо и направился к северным воротам, дабы покинуть деревню Гуло. Польдаар пошёл следом вместе с новым знакомым и решил грамотно истолковать ему положение вещей.
– Чтобы ты понимал, Уэйн, Лавгут нагружен государственными проблемами. Он погряз во внутренней политике и параллельно борется с бандитами Тулиса, которые уже порядком обнаглели. Поэтому мы и прибыли в Гуло. Равус и я точно знали, что тут будет околачиваться отряд солдат. Мы сыграли спектакль, мол, мы простые наёмники и хотим заработать на заварушке с Тулисом, а по итогу всё наше предприятие накрылось. Браан‑ву сожгли деревушку, и Лавгут теперь застрянет в полной зад… Извини меня.
– В полной заднице, я тебя понял, – дополнил Уэйн. – То бишь загвоздка в том, что отныне на плечах властителя две проблемы. Он должен разобраться с Тулисом и победить порождения Янну‑Корру. Это достойный подвиг! Я уже слышу песни бардов!
– Песни? Пфф… – Равус громко оповестил, что слушает диалог. – Я смотрю, вы за пять минут стали настоящими друзьями! Можете даже в один сортир парочкой ходить! И раз уж вы тут обсуждаете всякое, дайте и мне тогда закинуть малость бронзовиков.
– Милости просим.
– Даже хором отвечаете! Мать его гнать[1]… Я хотел сказать, что подвиги перво‑наперво дают деньги, которые помогают заполнить желудок едой. Для меня это главное, а не какие‑то там песенки. Доблестный воин – это воин при деньгах. С ними он сытый и довольный.
– Интересная точка зрения, Равус Вал’Гавсми, – проговорил Уэйн. – Но для меня всё иначе. Доблесть воина мерят не златом иль серебром, а ладностью песен, сложенных о нём. Поэтому я и спешу в Сангерхъем. Я совершу великий подвиг!
– Удачи, пацан…
Ворчун ускорил шаг, оставив компаньонов позади. Он накинул капюшон, дабы солдаты Рейме его вдруг не узнали, и скрыл Пожиратель Слёз в небытие. Клинок растворился, аки капли крови на берегу, омытые волнами рек города Мезос.
[1] Мать его гнать – на сленге Драо это Ё№ вашу мать.
