Зимовье

Сегодня он постучал в дверь в первый раз, когда муж загнал Таню в узкую щель между диваном и детской кроватью. Он бил пяткой её по крестцу и орал: «сколько раз я должен говорить?! Нельзя комп трогать! Еще раз он туда полезет, я ему ручонки вырву!». Татьяна чувствовала, как у неё пижамные штаны промокли от крови, которая после родов еще не останавливалась, а из груди полилось молоко, потому что младенец громко кричал в кроватке. Петя, испуганно прижимая младшего брата к себе, прятался с ним под одеялом и рыдал, не мог остановиться. В какой‑то момент удар ноги по тазу женщины совпал с резким ударом ноги участкового в дверь: «Шохов, открывай!». Шохов отвлёкся и выругался, громко послав назойливого полицейского прямо через дверь. Но полицейский не ушел туда, куда его послали. Он стучал до тех пор, пока Шохов не озверел окончательно. Он агрессивно кинулся к двери, а Татьяна кинулась к детям. Взяла младенца, дала ему разламывающуюся грудь и глянула на участкового, который прошел в комнату под вопли Виталика. Ей показалось, что участковый бросил на неё и детей только один взгляд, а пришел, чтобы переругиваться с её мужем. «Ты что тут опять устроил? Я тебе говорил не бухать?!». «Ты чё припёрся опять? Вали отсюда!», – Виталя толкнул в плечо участкового. Татьяна закрыла свои глаза, чтобы не видеть, как всё закончится кошмаром, и уши старшему ребёнку, чтобы он не слышал вопли с матами. Потом Петя взвизгнул, увидев, как отец хватал полицейского за грудки, Шохов рявкнул: «заткни их!», участковый, ругаясь сквозь зубы, скинул его руки с себя, а Татьяна рыдала, потому что перестала что‑либо понимать. Позже была полиция и наряд, который ничего не говорил, не кричал, а просто скрутил буянившего мужика и увёл. Участковый тоже ушел, ни слова не сказав.

И вот он тут. Что ему надо? Он пришел, чтобы выплеснуть на неё всю свою злость из‑за перепалки? Это ведь всегда так происходит. И эту Дарью подослал! И она на самом деле ни из какого не центра, а из ПДН и хочет забрать малышей в приют. А он ей поможет, он ведь уже говорил это её мужу: «Будешь бухать, семьи у тебя не будет!». Таня испуганно прижала к себе детей, но Кирилл и не думал у неё их забирать.

Участковый вышел на свет фонаря перед дверью и осмотрел компанию женщин и детей строгим, проницательным взглядом. Он не сомневался, что у Дарьи получится то, что не получалось у него, с его грубоватой манерой. Поэтому он, пока Даша разговаривала, успел выйти на главную улицу и остановить там проезжающую машину ППС. Патрульные его внимательно выслушали и согласились довезти женщину с маленькими детьми в реабилитационный центр в другом районе.

– Спасибо, Кирилл, – искренне поблагодарила его Дарья, сменив гнев на улыбку, потому что как бы она не старалась, но даже с приоритетной подачей в два раза дороже обычной цены, таксисты ехать сюда и везти детей не хотели. Она собиралась попросить у него помощи, но дальновидный участковый и сам всё понял. А то ищи их всех потом вместе с детьми, свищи ночью в промзоне.

– Спасибо вам… – неожиданно для самой себя негромко проговорила Татьяна, вглядываясь в этого невысокого угрюмого парня, о котором она так невежливо и зло отзывалась. Вот уже несколько часов прошло после того, как её пьяного мужа увез патруль, а он всё еще тут стоит. Зачем? Наверное, потому что хочет помочь. Едкое, настоящее чувство вины тонкими иголками пробежало по горлу и остановилось на губах. – Извините, – сказала женщина, с удивлением чувствуя, как становится чуть‑чуть легче от этого слова, если его не выбивают силой. Ей вдруг захотелось еще много слов сказать этим странным незнакомым людям, которые пришли к ней ночью, чтобы хоть что‑то сделать для неё и детей, но участковый Кирилл Ильич легонько подтолкнул Петю к полицейской машине.

– Давайте быстрее, им тоже нельзя долго просто так кататься, – строго сказал он, прерывая порыв Татьяны рассыпаться в благодарностях. Татьяна коротко кивнула и опасливо двинулась в сторону машины.

– В центр? – негромко спросил Кирилл у Даши, когда она чуть отстала. Дарья поняла вопрос и кивнула: пока что в центр, может там, в спокойствии, удастся уговорить зафиксировать побои. – Ну ладно, – согласился участковый, покачав головой и дёрнув бровями: это лучше, чем ничего.

Дарья больше ничего не успела сказать, Петя потянул её за собой: настоящая бело‑синяя машина с мигалками приводила его в невероятный восторг и хотелось поскорее оказаться внутри. Он совсем забыл, что очень боялся куда‑то ехать и что папа будет этим недоволен, когда вернётся.

– Звони, если что, – напоследок сказала Даша из‑за головы Пети, которого держала на коленях, когда все уже утрамбовались на заднем сидении патрульной машины.

– И ты тоже звони, как там что, – бросил ей Кирилл и закрыл дверцу машину. В приоткрытое водительское окно махнул рукой, мол, давайте уже, езжайте.

 

2

 

«Доброе утро, Друзья! У нас новости. Перво‑наперво, наша девочка‑Лисичка с помощью куратора смогла уехать к родителям. Ура! Спасибо нашему юристу Анне Владимировне за помощь в оформлении развода.

Вторая важная новость: в Зимовье переждать ненастье поздно ночью прибыла семья. Мама Т и двое малышей, одежды минимум, игрушек для младенцев нет вообще. Вы знаете, что у нас сейчас холодно, были бы очень благодарны за тёплую повседневную одежду и средства личной женской гигиены.

Так же мы очень благодарим нашего постоянного помощника Андрея Юдина за 50кг картошки и сливочное масло! Спасибо вам! Без вас Зимовье не было бы таким уютным и безопасным!»

На следующий день, во вторник, Дарья с утра занималась бумагами, и заодно в пол глаза почитывала соцсети центра. Лиза, одна из волонтёров, которая занималась взаимодействием «Зимовья» с людьми в интернете, уже успела написать новостной пост и не забыла про Татьяну.

Таню с детьми поселили в одной из комнат бывшего детского сада, здание которого сейчас занимал центр. Нашли свободную детскую кроватку и кое‑какую еду, чтобы перекусить прямо сейчас, остальное можно было готовить на общей кухне. Когда уже глубокой ночью Даша уезжала домой, Татьяна, неловко потирая ладонями руки в синяках, её поблагодарила. Очень хотелось надеяться, что, оказавшись в тихом и безопасном месте, пообщавшись с психологом и врачом, женщина поймёт – в её жизни происходит что‑то не то. Что можно и нужно жить без постоянных криков, страха и побоев.

После работы Дарья планировала съездить к Татьяне и уже как волонтёр‑психолог поговорить с ней. Она даже набросала на листе небольшой план беседы, когда в её маленький, больше похожий на каморку, кабинет без стука вошла замдиректора школы по воспитательной работе.

– Дарья Владимировна, вы слышали уже? У нас сегодня экстренный, так сказать, педсовет. Вчера Зорина из седьмого «Б» отличилась – пришла с татуировкой во весь лоб. Как будто цветной челки ей не хватило… – замдиректора закатила глаза, выражая этим всё своё отношение к Зориной и её самовыражению. – Вызвали родителей; после третьего урока присоединяйтесь в двадцать шестой кабинет.

– Да, конечно, обязательно, – кивнула Даша и отложила план беседы подальше.