Агент тьмы
– Мне нужно было как‑то заглушить крики – тут‑то и пригодился виски. И я постоянно возвращалась к Камню. – Я стиснула кулаки. – Но это еще не всё. Я услышала голос, который заглушал все остальные. Я не могу объяснить почему, но думаю, что это моя мать. Я про женщину, которая меня родила. Я просто почувствовала. Мне нужно понять ее связь с Камнем.
– Не понимаю. Она жива?
Я покачала головой:
– Нет, не думаю. Наверное, это воспоминание о ней. Или часть ее сущности, ее ужаса, заключенного в Камне.
– Думаю, тебе лучше бросить это.
– Нет. Мне нужно знать, кем была моя мать. – Мой голос дрогнул.
Габриэль промолчал.
– Считаешь, я спятила?
Он пожал плечами:
– С тех пор как мы познакомились, ты наговорила кучу бреда, но все оказалось правдой. Ты умеешь проходить в другие измерения через зеркала – почему же камень с духами внутри не может оказаться реальным? Но у меня вопрос получше. Какое это имеет значение? Ты говорила, что неважно, кто тебя родил. Происхождение не имеет значения – важно только то, что тебя растили в любви. Природа против воспитания, и так далее.
– Я помню.
– Возможно, Лондонский Камень – могущественная реликвия. Одно прикосновение к нему отправило тебя в недельный запой, ты могла захлебнуться рвотой… Видок хуже некуда, а я видел тебя в самых паршивых состояниях.
– Умеешь ты сделать девушке комплимент…
– Ты прилетела сюда найти убийцу. И нашла. Теперь пора двигаться дальше. Твоя биологическая мать умерла, и с этим ничего не поделать.
В горле у меня встал ком.
– У меня не осталось семьи. Люди, которые меня вырастили, погибли. Я убила биологического отца. Да, я помню, что говорила: происхождение не имеет значения… – Я глубоко вздохнула. – Но теперь в это не так легко верить. Не сейчас, когда я чувствую, что питаюсь ужасом других людей. И дело не только в этом. Я ощутила, что Камень… живой, или у него есть разум. А если сознание моей мамы все еще заперто в нем? – Я потерла пульсирующую жилку на виске. – Не знаю. Не представляю, как это работает.
– Дай‑ка угадаю: теперь тебе нужно погрузиться в королевство фейри, даже если происходящее тебя убивает. И явно разрушает твою жизнь. Откуда такая уверенность, что это голос матери? Ты никогда не слышала ее голос. Ты сказала, у тебя не осталось семьи. Я знаю, это больно, но… не выдаешь ли ты желаемое за действительное? Ты же психолог. Как бы ты отреагировала, если б кто‑то сказал, что слышал голос своей матери в Камне?
– Ты не понимаешь! – От досады я скрипнула зубами. – Я почувствовала, что мы как‑то связаны. Я не могу объяснить. Просто почувствовала.
Едва эти слова слетели с губ, я возненавидела себя. Я никогда не полагалась на интуицию. Я всегда все обдумывала, а сейчас цепляюсь за какое‑то чувство.
– Разреши предложить другое объяснение – самое простое: ты не спала несколько дней, напилась и тоскуешь по семье. И я не виню тебя, Кассандра, правда, не виню. Быть потерянной и одинокой – не самое приятное чувство. Как долго ты с этим борешься?
– Мои родители умерли, когда мне было четырнадцать. С тех пор я одна. Но теперь мне кажется, что… всё по‑другому. – Пустота разъедала грудь, и я уставилась в пол. – Я знаю, что почувствовала связь. Я знаю, что это была она.
– Послушай, Кассандра, – смягчился Габриэль. – Ты узнала шокирующие вещи о себе, о своем происхождении. Я не знаю точно, что именно ты испытываешь. Но мне кажется, что прямо сейчас ты отчаянно нуждаешься в какой‑то цели, легком способе почувствовать себя лучше. Поэтому и бросилась на помощь Роану, да? Чего проще избежать собственных проблем, как с разбега нырнуть в проблемы фейри? Ты буквально пытаешься сбежать в другой мир.
На меня волной накатила усталость:
– Ладно. Ты уже высказал свое мнение. Я его учту. Ты хочешь, чтобы я оставила все как есть. По‑моему, ты не прав. Мне не нужна твоя помощь. – У меня пульсировало в голове. – Мне нужно выяснить, что случилось с мамой. У меня больше никого нет.
– У тебя есть Скарлетт. И я. И прямо сейчас ты выглядишь так, будто тебе нужна моя помощь. – Словно подчеркивая свою правоту, Габриэль выразительно посмотрел на брошенную на полу винную бутылку – ту самую, на этикетке которой я нацарапала «фантастика».
– Не надо меня поучать. – Я сама удивилась своему ледяному тону. – Если не поможешь узнать про Камень, будешь только мешаться. И давай начистоту: ты почти ничего не знаешь о фейри.
Детектив медленно поднялся.
– Да, ты сама отлично со всем справляешься, Кассандра.
Я промолчала. Габриэль пересек номер и вышел, неслышно прикрыв за собой дверь.
Глава 6
Не прошло и пяти минут, как я, торопливо натянув джинсы и футболку, уже мчалась вниз по лестнице вслед за Габриэлем. Я бежала изо всех сил – насколько позволяли дрожащие мышцы, – и распахнула входную дверь хостела, отчаянно высматривая его фигуру на узкой улочке сквозь яркий солнечный свет. С каких это пор в Лондоне стало чертовски много солнца?
Не обнаружив Габриэля, я поспешила по Картер‑лейн [1], предположив, что он направился к собору Святого Павла.
Как только Габриэль ушел, я пожалела, что прогнала его. Наверное, он прав: я не совсем одна. Какая разница, кровные родственники или нет? Твоя семья – это люди, которые заботятся о тебе, о которых заботишься ты. Семья – тот, кто готов прийти в твой дерьмовый номер в хостеле, чтобы помочь справиться с жестоким похмельем. Кто знает, какой была моя биологическая мать? Я знаю, какой Габриэль. С тех пор как мы встретились, он всегда рядом.
Добежав до собора Святого Павла, построенного в эпоху Реставрации на территории кладбища, я огляделась в поисках Габриэля, но увидела только уставшую женщину с младенцем в коляске и пару мужчин, держащихся за руки. Габриэля не было.
[1] Историческая улица в Лондонском Сити.