Агент тьмы
Настроение упало. Надежда и так была очень хрупкой, но теперь, когда она разбилась вдребезги, я чувствовала, как меня начинает пожирать пустота.
Элвин глубоко вздохнул:
– Но у меня кое‑что есть. То, что поможет тебе выяснить это.
Я встретилась с ним взглядом, стараясь оставаться спокойной:
– И что же это?
– А что дашь взамен?
– Что тебе нужно?
– Ты всегда можешь… задолжать мне услугу.
– Нет уж, больше никогда. – В прошлый раз я едва не погибла из‑за этого. – Назови другую цену. Как насчет ужина?
– Нет, ужин тут и близко не валялся. Но ты все равно можешь заказать мне ужин. Это отличное начало переговоров – понимаешь, о чем я? Лерой недавно получил головку «Вашрен Мон д’Ора» [1] – он чертовски хорош. Давай с него и начнем.
Я со вздохом взглянула на Лероя:
– Можно нам по тарелке… того, чего он хочет, и хлеба?
– И обязательно «Вашрен». Не надо подсовывать американскую дерьмовую подделку и думать, что я не узна́ю, Лерой. Я всегда узна́ю. – Элвин уставился на Лероя и снова пробормотал: – Всегда узна́ю.
Лерой хмыкнул и протиснулся в кухонную дверь.
Я сделала большой глоток кларета и встретилась с Элвином взглядом:
– Ну и как мне найти свою мать?
– Давай сначала о том, что ты можешь дать взамен.
Со следующим глотком вина я наконец почувствовала то, к чему стремилась: мысли стали плавными и медленными, напряжение в плечах ослабело. Чего бы такого ценного предложить Элвину?
– Как насчет информации?
Он кивнул:
– Что у тебя есть?
Лерой вернулся, поставив на барную стойку круглый деревянный поднос с хлебом и сыром. Над хлебными ломтями вился пар. Элвин схватил один, намазал сыром, откусил большой кусок и прикрыл глаза от удовольствия.
Я тоже схватила теплый ломтик:
– Предыдущая мэр Лондона была подменышем.
– Да брось, Касс. Это все знают. Ничего ценного тут нет.
Я напряженно думала:
– Надвигается война. Король собирается напасть на Благих.
– Тебе правда нужно объяснить еще раз, что делает секрет ценным? – Элвин слизнул с большого пальца кусочек сыра.
– Ну ладно! – Я заскрежетала зубами, уже собираясь уйти. Но потом закрыла глаза, ища в мозгу информацию, которая может пригодиться этому фейри. Он уже бесил меня. И тут в моей голове вспыхнул образ. Глаза Сиофры после того, как я заточила ее в отражения.
– Сиофра, – медленно произнесла я.
– А что с ней?
– Она исчезла. – Я сделала глоток вина. – Но не умерла.
Элвин стал жевать медленнее, его глаза сверкнули странным оранжевым цветом:
– Да ну? Говори потише. У меня хороший слух.
Я понизила голос:
– Она в ловушке. В ловушке между зеркалами. И все еще жива.
Он уставился на меня, приняв свойственную фейри зловеще‑неподвижную позу.
– Ты изменилась, Касс. Такое чувство, что всего несколько недель назад ты забрела сюда по ошибке спросить, как работает магия…
Кайфуя, я налила еще бокал:
– Да, так и было – всего несколько недель прошло.
– А теперь взгляни на себя.
– Об этом только я знаю, – продолжала я. – Ну и Скарлетт. Я рассказала ей кое‑что.
– Все равно хороший секрет.
– Так как же мне найти мать?
Элвин положил хлебный ломоть, сунул руку в складки куртки, выудил какой‑то круглый потускневший медный предмет, напоминающий старые карманные часы, и протянул его мне. Я открыла его: это оказался компас. Стрелка вращалась по кругу без остановки.
– И что мне с ним делать? – спросила я.
– Думай о том, кого ищешь, и прижимай компас к правой щеке. Он укажет в сторону ауры этого человека.
– А если моя мать умерла?
– Тогда компас укажет, где ее сущность проявляется сильнее всего. Дом, в котором она жила много лет, или место, в котором часто бывала. Или на ее могилу.
– А если она за две тысячи миль отсюда?
– Он все равно укажет правильный путь; просто понадобится чертовски много времени, чтобы найти ее.
Впервые за столько дней на душе у меня стало легче.
– Но как мне думать о ней, если я ничего о ней не знаю?
– Тебе нужна только идея. Женщина, которая тебя родила, – это и есть идея.
– Ладно. – Улыбаясь, я сунула компас в карман. – Спасибо.
– Что ж, – Элвин взял еще кусок сыра. – Надеюсь, когда ты найдешь ее, то исцелишься, Касс.
Глава 3
[1] Сорт французского сыра.
