Алхимик

– Потому что ты пытался следовать своей Судьбе. Но сейчас готов от нее отступиться.

– И вы всегда появляетесь в такую минуту?

– Всегда. Причем могу предстать и в другом обличье. Иногда в виде правильного решения, иногда в виде удачной мысли. Иногда, в переломный момент, я подсказываю выход из затруднительного положения. Всего не упомнишь. Но обычно люди моего появления не замечают.

И старик рассказал, что на прошлой неделе ему пришлось появиться перед одним старателем в образе камня. Когда‑то этот человек все бросил и отправился добывать изумруды. Пять лет трудился он на берегу реки и расколол 999 999 камней в поисках хотя бы одного драгоценного. И тут отчаялся и решил отказаться от своей мечты, а ведь ему оставался всего‑навсего один камень – и он нашел бы свой изумруд. Тогда старик решил вмешаться и прийти на помощь старателю, который так упорно шел своим Путем. Он обернулся камнем, подкатился ему под ноги, но старатель, разозленный и отчаявшийся из‑за пяти лет бесплодных усилий, отшвырнул его от себя, пнув ногой. Однако вложил в удар такую силу, что камень, отлетев, стукнулся о другой, расколол его, и на солнце засверкал прекраснейший в мире изумруд.

– Люди слишком рано узнают, как им кажется, в чем смысл их жизни, – сказал старик, и Сантьяго заметил в его глазах печаль. – Может быть, поэтому они столь же рано от него отказываются. Так уж устроен мир.

Тут юноша вспомнил, что разговор у них начался с сокровища.

– Сокровища выносятся на поверхность земли ручьями и реками, они же и хоронят их в недрах земли, – сказал старик. – А если хочешь узнать подробней о своем сокровище – отдай мне каждую десятую овцу в твоем стаде.

– А может, лучше десятую часть того, что найду?

– Посулить то, чем не обладаешь, – значит рисковать самим правом на обладание, – укоризненно произнес старик.

Тогда Сантьяго сказал, что десятую часть своего стада он уже обещал цыганке.

– Цыгане знают, как добиться своего, – вздохнул старик. – Как бы то ни было, тебе полезно узнать, что все на свете имеет свою цену. Именно этому пытаются учить Воины Света. – Он протянул Сантьяго книгу. – Завтра в это же время ты пригонишь мне десятую часть своего стада. Тогда я расскажу, как найти сокровище.

И он исчез за углом.

 

Сантьяго вновь взялся было за книгу, но чтение не шло – ему никак не удавалось сосредоточиться. Он был взбудоражен разговором со стариком, потому что чувствовал: тот говорил правду. Юноша подошел к лотку и купил пакетик кукурузы, размышляя, сказать ли торговцу, что говорил о нем старик, и решил, что не стоит.

«Иногда лучше все оставить как есть», – подумал он. Скажешь – и торговец, который так привык к своему красному лотку на колесах, суток трое будет думать, не бросить ли ему все. «Избавлю его от этой муки».

И Сантьяго зашагал по улицам куда глаза глядят, пока не оказался в порту, перед маленькой будочкой с окошком. Там продавали билеты на пароходы в Африку. Ведь именно в Африке Египет.

– Что вам угодно? – спросил кассир.

– Может быть, завтра куплю у вас билет, – ответил ему Сантьяго и отошел.

Всего одну овечку продать – и ты уже в Африке. Эта мысль его смутила. А кассир сказал своему помощнику:

– Еще один мечтатель. Хочет путешествовать, а в кармане пусто.

Пока Сантьяго стоял перед окошечком кассы, ему вспомнились его овцы, и вдруг страшно захотелось вернуться к ним. Целых два года овладевал он искусством пастуха и достиг в нем совершенства – умел и остричь овцу, и помочь ей произвести на свет ягненочка, и от волков защитить. Знал как свои пять пальцев все пастбища Андалусии, знал и точную цену любой из своих овец.

В хлев, где его дожидалось стадо, он пошел самой длинной дорогой. В этом городе тоже был свой замок, и юноша решил подняться по откосу и посидеть на крепостной стене. Оттуда видна была Африка. Кто‑то ему когда‑то объяснил, что из Африки в незапамятные времена приплыли мавры, надолго покорившие чуть не всю Испанию. Сантьяго терпеть не мог мавров: должно быть, это они и привезли сюда цыган.

Со стены весь город, вместе с рыночной площадью, где они со стариком еще недавно беседовали, был как на ладони.

«Будь проклят час, когда он мне повстречался», – подумал юноша. Ведь всего‑то и нужно было, чтобы цыганка растолковала ему сон. Ни она, ни старик вроде бы не придали никакого значения тому, что он пастух. Верно, эти люди – одинокие и во всем изверившиеся – не понимают, что нет пастуха, который бы не был привязан всей душой к своим овцам. А Сантьяго знал про каждую все и во всех подробностях: та – яловая, та через два месяца принесет потомство, а вон те – самые ленивые. Он умел и стричь их, и резать. Если он решится уехать, они без него затоскуют и будут как потерянные.

Поднялся ветер. Он знал этот ветер – люди называли его «левантинцем», потому что это он вздымал паруса мавров, пришедших из Леванта, из восточной части Средиземного моря. Юноша, пока не побывал в Тарифе, и не подозревал, что африканское побережье так близко. Опасное соседство – мавры могут нагрянуть снова. Ветер усиливался. «Не разорваться же мне между овечками и сокровищем», – подумал Сантьяго. Надо выбирать между тем, к чему привык, и тем, к чему тянет. А ведь есть еще и дочка лавочника, но овцы важнее, потому что они зависят от Сантьяго, а она – нет. Да и помнит ли она его? Юноша был уверен: она и не заметит, если он не появится перед ней через два дня, потому что все дни казались ей одинаковыми, а когда один день похож на другой, люди перестают замечать то хорошее, что происходит в их жизни всякий раз после восхода солнца.

«Я оставил отца и мать, замок, что находится возле моей родной деревни, – размышлял он. – Они привыкли жить в разлуке, и я привык. Стало быть, и овцы привыкнут, что меня нет».

Он снова оглядел с высоты площадь. Бойко шла торговля воздушной кукурузой; на той скамейке, где он разговаривал со стариком, теперь целовалась парочка.

«Торговец…» – подумал было Сантьяго, но докончить мысль не успел: прямо в лицо ударил новый порыв «левантинца».

Ветер не только наполнял паруса завоевателей‑мавров, он нес с собой тревожащие душу запахи пустыни, запах женщин под покрывалами, запах пота и мечтаний тех, кто когда‑то пустился на поиски неведомого, на поиски золота и приключений. Он приносил и запах пирамид. Юноша позавидовал свободному ветру и почувствовал, что может ему уподобиться. Никто не стоит у него на пути, лишь он сам. Овцы, дочь суконщика, поля Андалусии – все это лишь подступы к своему Пути.

На следующий день к полудню он явился на площадь и пригнал с собой шесть овец.

– Удивительное дело, – сказал он старику. – Мой друг без разговоров купил у меня всю отару и сказал, что всю жизнь мечтал стать пастухом. Хорошее предзнаменование.

– Так всегда бывает, – ответил старик. – Это называется Благоприятное Начало. Если бы ты, к примеру, впервые в жизни сел играть в карты, то выиграл бы почти наверняка. Новичкам везет.

– А почему так происходит?

– Потому что жизнь хочет, чтобы ты следовал своей Судьбе, и возбуждает аппетит вкусом удачи.

Затем старик принялся осматривать овец и обнаружил, что одна из них хромает. Юноша объяснил, что это не имеет значения, так как это самая умная овца во всем стаде и, кроме того, она дает много шерсти.

– Ну, так где же искать сокровища? – спросил он.

– В Египте, возле пирамид.