Американец. Капитаны судьбы
Теперь, когда стало ясно, что поправки для стрельбы верны, выстрелы производились чаще. Вторая граната попала прямо в «пом‑пом», третья ушла чуть в сторону.
Ничего, сейчас… Щелчок затвора – из обреза «берданки» извлечена гильза. Клац! – заряжен новый холостой патрон. Ещё секунда – и вторая граната готова к стрельбе.
Бум! Бум! Бум! В этот раз выстрелы из гранатомётов следовали с секундным интервалом. Отлично! Повозка разбита, механизм орудия, похоже, повреждён, сено на повозке загорелось.
Теперь разряженные гранатомёты почти небрежно кладутся на коврик, а с него берутся «нудельманы». Бух‑бух! Бух‑бух! Тихие звуки выстрелов зазвучали так любимыми Воронцовым «двоечками». Не время разбираться, кто из британцев жив, а кто убит. «Контроль» проводится в каждого! Не успели они закончить, как там, впереди, смолк пулемёт Максима. Все верно! Огневой контакт должен длиться, пока противник не опомнится. Пятнадцать‑двадцать секунд, не больше. Вот Юрий и распорядился для этого укоротить пулемётную ленту до восьмидесяти патронов. Знал, что стоит начать стрелять, не можешь остановиться, пока лента не кончится.
Теперь вторая часть группы отступает, а остатки колонны британцев принялись яростно палить по тому месту, где ещё недавно стоял пулемёт.
У Семецкого дела ещё не закончены, но это пока не страшно. Активного противника вблизи не осталось. Ещё секунд семь звучали негромкие щелчки «нудельманов», потом Юрий поднёс к губам горн и протяжный звук разнёсся над полем боя. При этом звуке, как и предусмотрено планом, двое его соратников быстро собрались и тоже пошли в гору, к лошадям.
Через пару секунд после сигнала горна из замаскированного укрытия выполз Ашот, армянин его лет. Выполз и быстро побежал к лениво разгоравшимся обломкам повозки.
Так, похоже, ему все же пришлось доработать кого‑то из нагана. «Ну что ж!» – отметил про себя Юрий, – «Контроль» с такой дистанции ненадёжен, надо учесть в планах будущих операций!»
Ашот же прикрепил толовую шашку к механизму орудия, поджёг огнепроводный шнур и побежал к обрывистому берегу речки. Он только успел ловко сползти по склону реки, как прогремел взрыв. Всё! Вот теперь задача группы выполнена!
Но Юрий, как командир группы, намеревался дождаться минёра, прикрывая в случае необходимости, а потом вместе отступить к оставшейся части группы и лошадям.
Минул ещё десяток секунд, и Ашот буквально выполз на крутой склон ближнего к Юрию берега. Поднявшись с четверенек, он торопливо зашагал вверх по холму, к кустам, в которых засел командир.
Когда до Юрия оставалось пройти не больше дюжины шагов, Ашот вдруг вскрикнул и упал. «Достали!» – сообразил Юрий. Похоже, британцы из колонны сумели сориентироваться. Ну, ничего, тут дистанция около версты, да и стрелять надо вверх. Такой выстрел не каждому снайперу удаётся, особенно, если двигаться быстро и не равномерно. Семецкий зигзагами подбежал к упавшему армянину, ухватил его за подмышки и поволок к кустам.
Чёрт! Как будто по бедру ударили дубинкой. Раненая нога подвела, и Юрий, выпустив товарища, покатился вниз по склону и потерял сознание.
* * *
Сознание вернулось неожиданно. Похоже, его везли верхом и, когда снимали с лошади, потревожили рану. Одолевала жуткая слабость, открывать глаза не хотелось. Время от времени слышались обрывки разговоров на английском: «Сильное кровотечение, надо остановиться, обработать рану и перевязать…» – «Надо, я говорю! Вдруг, он и есть тот самый Семецкий? За живого пятьсот фунтов обещали, между прочим! А за дохлого – всего двести…» – «Как это, мертвяка зачем везти? А вдруг, он и есть Семецкий?»
Затем ногу вдруг прострелило болью, и Юрий снова отключился.
Когда он пришёл в себя в следующий раз, кто‑то приподнимал ему голову и говорил по‑английски: «Пей! Ну, пей же! Ты потерял много крови, тебе надо!»
Юрий старательно влил в себя несколько глотков, чему неизвестный очень обрадовался, похвалил его и тут же заорал:
– Бамбата! Где кипяток? Эти негры что, неспособны вскипятить кварту воды?
– Они не понимать Бамбату! Не знать Английский!
– Так объясни им на вашем языке!
– Это – цвана! Бамбата – зулу!
– Да какая разница?!
– Цвана – тупые крестьяне! Любой зулу быть великий воин! Бамбата – воин клана зонди! Цвана не понимать Бамбата!
– Дьявол и тысяча чертей! Он же помрёт, если не обработать рану! Вы понимаете, везучие вы ублюдки? Это же Семецкий! У него визитки Семецкого в кармане! Черным по белому! На разных языках! Его ловили артиллеристы Симмонса, а поймали мы! Артиллеристам‑то каюк! Когда довезём его до лагеря, награда нам достанется! Я с вами поделюсь! Если найдёте кипяток и доставим его живым, – каждому по двадцать фунтов, слышите![1]
– Сэр, разрешите, сэр?
– Чего вам, Дженкинс?
– Я из уитлендеров[2], сэр! Немного знаю речь буров. А эта деревня на бурской земле стоит. Может, кто‑то из них поймёт, чего мы хотим?
– Дьявол, Дженкинс, чего вы тут рассусоливаете! Бегом за кипятком!
* * *
Юрия растолкали и снова стали поить. На этот раз чем‑то вроде грога. Кипяток, сахар и бренди – вот и все компоненты бодрящей смеси. Но организм требовал подкрепления. Выпив половину кружки, Семецкий огляделся. Да, похоже, они остановились в одной из местных деревенек. Круглый дом с глинобитными стенами и узкими окнами, дверь, завешанная циновкой. Юрий знал такие деревни. Круглая стена снаружи. Круглая изгородь для скота внутри. А между ними по кругу стоят круглые же дома с круглыми коническими крышами. Похоже, негры банту были просто помешаны на круге. А такие селения называются у них крааль.
[1] Жалованье британского солдата того времени примерно за два‑три месяца.
[2] Уитлендеры (также – ойтлендеры, ойтландеры) (на африкаанс uitlander – чужеземец, пришелец, неафриканер, т. е. лицо неголландского происхождения) – наименование переселенцев 1870–1890‑х годов в южноафриканские (бурские) республики Оранжевое свободное государство и Трансвааль. Также так называли европейских, главным образом, английских, реже – американских, шахтёров, прибывших в Южную Африку для работы на приисках крупнейшего месторождения золота в Трансваале.
