Апогей: Реинкарнация

Вновь завалившись на каменистую поверхность, я принялся анализировать весь сегодняшний день. Итак, мне удалось проверить достаточно приличный участок предгорий, правда, из‑за того, что я тратил определенное время на исследование пещер, он оказался меньше, чем в предыдущий день, и ничего, кроме утоления собственного любопытства, это мне не принесло. Впредь, скорее всего, надо избегать подобных изысканий, толку в них, похоже, никакого. Закрыв глаза, я вновь уснул, как и в прошлую ночь, проснулся ещё затемно и двинулся дальше.

Постепенно я стал замечать, что характер местности начал немного меняться, массив горного хребта явно остановился выше, это было отчётливо заметно, когда я удалялся километров на десять от вздымавшихся вверх горных вершин. Несколько раз я натыкался на выходы каких‑то руд, но определить, что именно я нашёл, было невозможно, аварийный комплект, который заменил мне скафандр, не обладал нужным набором специализированных инструментов, а геолог из меня всегда был, как из дерьма пуля. Я и на Земле‑то мог от силы различить с десяток видов камней, а уж тут, на Марсе, даже и пытаться не стоит. Ничего, я упорный, и если понадобится, то обследую каждый сантиметр этой проклятой планеты, но найду то, что мне нужно, по крайней мере, сделаю всё для этого.

Третья ночь, проведённая под открытым небом, преподнесла мне небольшой сюрприз. Я увидел сон, причём он был настолько реальным, красочным и в то же время осознанным, что я поначалу не сразу понял, что вижу. Я определенно находился на окраине какого‑то высокотехнологичного мегаполиса, расположенного рядом с остроконечной горной грядой. Воздух показался мне грязным и смрадным. В небе передвигались в разных направлениях какие‑то летательные аппараты каплеобразных форм, и было их довольно много, причем некоторые имели весьма внушительные размеры. То тут, то там на туше этого гигантского конгломерата виднелись какие‑то трубы или что‑то вроде такого, по крайней мере, верхушки металлических конструкций утопали в густом смоге. Я уверен, что раньше ничего подобного не наблюдал. Насколько хватало взгляда, тянулись вверх металлические стены, оставляя лишь узкую полоску между ними и покрытыми какой‑то чахлой и блёклой растительностью горными склонами. Именно присмотревшись к ним, я вдруг осознал, что они мне что‑то напоминают, очень уж походило это на то, вдоль чего я двигался уже вторые сутки.

Осознанный сон не означает, что вам дозволено творить в нём всё, что вам вздумается, нет, события в нём идут своим чередом, и лишь можешь осознавать, что то, что ты видишь вокруг, нереально. Ну, и что же я видел перед собою в данный момент? Как только я задался этим вопросом, мир вокруг меня подёрнулся дымкой, и картинка начала смазываться, а я вновь увидел перед собой того самого представителя древнейшей расы Сеятелей, последнюю почесть которому я решил оказать, когда посещал Марс с Агатой. Несколько секунд он колыхался передо мной, а потом, так же, как и всё остальное, развеялся, не издав ни звука. Затем картинка вновь стабилизировалась, но на этот раз вместо огромного индустриального образования я увидел лишь какие‑то жалкие остатки конструкций, да и пейзаж тоже разительно изменился, исчезли даже те чахлые деревца, которые торчали на склонах, а под ногами появилась бурая пыль. Изображение ещё несколько раз менялось, и между каждой картинкой будто бы проходили тысячелетия, пока я вновь не оказался стоящим на голой безжизненной поверхности красной планеты. На месте некогда мощного промышленного центра не осталось ничего, только бурый песок. Так я и проснулся, вокруг меня по‑прежнему стояла тьма, освещаемая лишь чахлым светом далёких звёзд.

Всё ещё держа в памяти недавно виденную горную гряду, я сразу же попытался найти похожие ориентиры, но нет, форма вершин, виднеющихся на фоне темного неба, была совсем другой, однако сам факт подобного видения натолкнул меня на очередные размышления. Тот древний, назвавшийся Сеятелем, сказал мне, что когда‑то здесь был цветущий мир, а потом они его загадили. Может быть, это я и видел, но сколько же должно было пройти времени, чтобы стереть в порошок все те монументальные постройки? По‑видимому, красноватый цвет окружающего меня песка и пыли как раз и есть результат эрозии огромного количества металла. А ведь, кажется, всё так и было, когда‑то на заре своего развития они умудрились понастроить здесь кучу разных зданий и просто уничтожили основу жизни – растительность и воздух. Насколько я помню, атмосфера Марса сама по себе состоит практически полностью из углекислого газа, и вот теперь становится понятным, что тут произошло, наверное, миллионы лет назад.

Но если здесь были такие глобальные сооружения, то от них наверняка что‑то должно было остаться. Надеюсь, этот сон не плод моего расшалившегося воображения, а действительно остатки того ментального послания, которое я получил в своё время. Может быть, тогда я смог принять его не полностью, а сейчас оно дошло до меня таким вот образом, или это мое подсознание играет со мной? В любом случае, к подземным полостям надо относиться очень внимательно, вполне вероятно, что мне удастся что‑нибудь найти, не могло же всё полностью исчезнуть, должны быть подземные этажи, в которых может что‑нибудь и найтись. Хотя, насколько я понимаю, времени прошло действительно очень много, и шанс не особо велик, но всё‑таки он есть, а это лучше, чем ничего.

Решив для себя уделять побольше внимания сканированию подземных объектов вопреки прежним умозаключениям, я двинулся дальше, прыжок за прыжком, прыжок за прыжком.

 

БОРТ РЕЙДЕРА «АРЕС»

Тянуть с перемещением в пространство империи Аграф экипаж «Ареса» не стал, да и требовалось для этого всего ничего, было бы, как говорится, желание. Несколько секунд на ввод координат, затем сам прыжок, и вот уже баронесса оказалась у себя дома, причём рейдер перемещался, заранее укрытый полями маскировки, для двигателя, основанного на ноль‑переходе, это не являлось препятствием. Системы древнего корабля практически сразу позволили собрать информацию обо всех объектах, находящихся в этой звёздной системе, и вот она уже не на шутку обеспокоила аграфскую девушку. Да и переместившийся в рубку незадолго до прыжка Даг сразу же почуял неладное, когда считал данные о том, что в непосредственной близости от родной планеты Агаты находится, по меньшей мере, двенадцать боевых кораблей. Четыре судна из флотилии являлись тяжёлыми крейсерами, каждый из них в длину был примерно по два с половиной километра, весьма внушительная сила, и в прошлый их визит ничего подобного здесь не наблюдалось.

– Ну, и что это такое, госпожа баронесса? Какие‑нибудь мысли по этому поводу есть? – поинтересовался Борн у девушки, которая так же, как и он, внимательно изучала расположение целей.

– Господин Даг, эти корабли точно не принадлежат отцу, у нас их не так и много, каждый я прекрасно знаю, и вообще их здесь не наблюдаю. Это очень странно, – медленно ответила Агата.

– Тогда это может быть только одним – это блокада. Видимо, пока нас тут не было, что‑то произошло.

– Надо что‑то делать! – воскликнула аграфка. – Там же отец!

– Против такой мощи нам не выстоять, баронесса, управлять рейдером так, как это удавалось сделать Бору, у нас не выйдет.

– Дэн, – обратилась девушка к искину, – ты можешь попытаться связаться с резиденцией отца? Я выдам тебе все необходимые коды доступа.

– Я постараюсь, – тут же отозвался квазиживой разум рейдера, – если на планете ещё осталась техническая возможность принимать сигнал, но нам необходимо переместиться как можно ближе.

– Прыгай, – согласился Даг, – но лучше держаться подальше от основных ударных сил этого небольшого флота. Неизвестно, каким потенциалом они обладают, вдруг смогут определить наше присутствие.