Аптека Снежного барса

– Лестер Криг, старший следователь, – представил его Ирвин, на что его знакомый коротко поклонился мне и натянуто улыбнулся. Его единственный глаз продолжал цепко следить за моими действиями, второй же прятался под черной повязкой, из‑под которой по лицу ползли воспаленные багровые шрамы.

– А это Бринсент Коул, – продолжил он. – Возможно, мой будущий помощник.

– Ай, еще и сомневается! – Я покачала головой и выскочила на улицу, лишь бы оказаться подальше от следователя.

Угроза, веявшая от него, тянулась за мной шлейфом, а от одного воспоминания о тяжелом, оценивающем взгляде, по спине бежали мурашки. Угрюмый Ирвин Фесс – само дружелюбие по сравнению с этим Лестером Кригом.

 

* * *

 

Когда за Бринсентом закрылась дверь, Ирв тяжело опустился на скамью для посетителей и вытянул вперед больную ногу. Так бежал разнимать драку, что на время забыл о своей травме.

– Подозрительный тип, – без переходов бросил Лестер. – Где его откопал?

– Сам откопался.

– Не боишься, что его подослали?

– Дунк погиб, кому я теперь нужен?

Следователь промолчал, признавая правоту Ирвина, затем подошел и подал ему руку, помогая встать. Нога вроде бы успокоилась, но опираться на нее без трости было тяжеловато, а чувство собственной беспомощности просто убивало.

– Следи за ним в оба, – продолжал бухтеть Лестер, – я тоже попытаюсь разузнать, что за парень. Бринсент… хм, хотел бы посмотреть на его папашу.

Ирвин пожал плечами, доплелся до лаборатории и поставил греться воду в двух колбах. Одновременно растолок в ступе чайный лист, капнул ароматным маслом для запаха, пересыпал в емкость побольше и залил все горячей водой.

Лестер молчал и наблюдал, как мелкие чаинки кружатся в прозрачном сосуде с толстыми стенками, медленно окрашивая воду в янтарный цвет. Комнату наполнял цветочный аромат с цитрусовыми нотками, делая ее чуть уютнее, а настроение – чуть лучше. На полке стояла целая коллекция таких масел для чая и прочих напитков, еще – специй, трав и разных сортов чая, чтобы смешивать под настроение, но эту композицию Ирвин считал самой удачной.

– Знаешь, – протянул Лестер, получив свою порцию напитка в крохотной ступке, – на островах в восточной империи есть мастера, которых приглашают для специальной чайной церемонии. Говорят, наши богатеи тоже ими интересуются. Непривычный ритуал, экзотическая посуда и вкусы, особая атмосфера. Ты бы подумал в эту сторону, у твоих мензурок большой потенциал, еще бы с одеждой что‑то придумать. Вспомнил! Софи забыла свой шелковый халат с журавлями, могу одолжить ради благого дела, она‑то вряд ли вернется.

Жена уходила от Лестера долго и шумно, чтобы следователь точно успел прочувствовать момент, раскаяться и ползти за ней с извинениями. Но у того как раз случилось серьезное дело на службе, которое оставило немного времени на еду и сон, а вот на отношения – нет, поэтому представление прошло мимо. Хуже того, за два прошедших месяца Лестер так и не удосужился собрать вещи Софи и переправить их к ней. Возможно, надеялся, что та вернется, возможно, хотел позлить ее еще больше. Ирвин предпочитал не лезть в чужие отношения, хватало того, что после ухода Софи друг стал чаще хмуриться.

– В следующем месяце, наверное, дойду и до такого, – вздохнул Ирвин, представив себя в шелковом халате и с мензурками в руках. – Еле наскреб на плату за содержание дома и налоги. Так что или церемонии, или перееду подальше от центра.

Делать этого не хотелось. В доме росло и трудилось столько поколений Фессов, что подумать страшно. Они смогли подняться во времена правления магов, удержались после кровопролитной войны с ними, уверенно расширяли дело после ее окончания, пользовались милостями множества королей, а потом вдруг появился Ирвин, и все пошло прахом. Правильно бабка говорила: маги прокляты, добра от них не жди.

– Я бы помог, но сам на мели, – вздохнул Лесс и покрутил сияющее кольцо на безымянном пальце. – Софи требует официального расторжения брака и откупную. Если жрецы встанут на ее сторону, мне придется продать квартиру и жить на работе.

– Если наскребу на оплату долгов – можешь здесь пожить, второй этаж пустует, мне туда не забраться, – предложил Ирвин, понимая, что друг, скорее всего, откажется, гордость не позволит. Хотя Лестеру приходилось непросто.

Главная проблема магических травм – не все из них заживают, некоторые со временем только растут. Ирвин с ужасом ждал того дня, когда совсем не сможет шевелить ногой, и как мог оттягивал его приближение. На этой почве они и сошлись с Лестером: во время облавы в того брызнули ядовитым зельем неизвестного происхождения. Первую помощь оказали быстро, потом над следователем потрудились маги из тайной канцелярии, но глаз спасти не удалось, а часть яда впиталась в кровь и продолжала терзать следователя по сей день, потихоньку лишая здоровья.

«Полупокойники», – мрачно пошутил однажды Лестер, и прозвище к ним приклеилось, как и гнетущее чувство близкой смерти, стоявшей за спиной. В этот раз она забрала деда, который вроде бы сдал в последние годы, но все еще вызывал пугливые шепотки одним своим появлением. Внезапная потеря, оттого еще более горькая.

Ирвин с Лестером молча пили чай и глядели на голубоватые языки пламени, когда звякнул колокольчик над дверью, затем раздалось раздраженное бурчание Бринсента, перемежающееся грохотом и стуком. Меньше чем через минуту помощник уже стоял на пороге лаборатории, сжимая две корзины с едой.

– Ай, мне он тоже не понравился, правильно, что нормальным чаем не угощаешь! – Бринс кивнул на Лестера и начал раскладывать по столу горшки, миски и блюда, словно по пути ограбил парочку трактиров.

– Тебя таким же собирался напоить, – уточнил Ирвин, наблюдая за тем, как его рабочий стол медленно, но верно скрывается под слоем еды.

– Ты ж меня не знал еще, – совершенно искренне изумился тот. – Ошибся, с кем не бывает. Теперь‑то, уверен, подашь чай, как дорогому другу!

Лестер все еще пристально рассматривал Бринса, но уже без злости, прикидывал что‑то и внимательно следил за реакциями.

– Откуда ты, говоришь, прибыл?

– Из Дагры, – не стал отнекиваться Бри, стащил с одного блюда горячую лепешку, накидал сверху мяса и овощей, полил соусом и сразу жадно откусил.

– Говорят, опасное местечко.

– Фсевшут, шишина и пошой, мне ншавитша, – ничуть не смутился тот и не бросил жевать, как будто год до этого не кормили.

 

Глава 3