Ассистент(ка) его темнейшества
Направилась на шум, никак не реагируя на поклоны слуг, которые несли подносы, полные еды. Внезапно вспомнилось, что Морэр лишь одну куриную ножку съел, но я тряхнула волосами. Не хватало ещё переживать, что злодей голодает!
Вошла в зал, напоминающий гудящий пчелиный улей, и застыла на пороге от ошеломляющего зрелища.
Факелы, пылающие на стенах, создавали таинственное освещение, а разноцветные флаги с причудливыми гербами с изображениями неведомых тварей украшали каждый уголок зала. На стенах висели огромные картины с изображением сцен сражений. На нескольких я заметила силуэты драконов. В центре зала пылал огромный камин, и его невероятно яркий огонь наверняка был магическим.
В середине зала, за длинными столами, полными еды и напитков, собрались мужчины разных возрастов и комплекций. Но объединяло всех одно – каждый выглядел опытным воином и страшным противником. На столах стояли серебряные кубки, тарелки, наполненные мясом и сырами, вазоны с фруктами и сладостями, а слуги в серебряных ливреях неустанно приносили новые блюда и напитки. Размах праздника потрясал.
«Пир хавенов, – вспомнила слова кота. – Действительно настоящий пир!»
По залу прокатывались громкие разговоры и взрывы смеха, заглушающие музыку. Откуда она раздаётся? Повертев головой, я обнаружила в уголке нескольких человек, что играли на скрипках и лютнях, создавая атмосферу праздника. Пытаясь создавать, поскольку их никто не слушал.
– Крэу! – Я обернулась на зов и узнала Онмэна. Мужчина поднялся из‑за стола и помахал мне. – Наконец‑то… Иди к нам!
Я пристально вгляделась в людей, что сидели рядом с этим хавеном. Вокруг царила атмосфера веселья, но эти мужчины были мрачны и поглядывали на меня не очень‑то дружелюбно, лишь Онмэн улыбался во все тридцать три сверкающих зуба. Обречённо вздохнув, я направилась к рекламе местной стоматологии.
Стоило приблизиться, как мне вручили огромный кубок, в котором, судя по тяжести, было не меньше литра напитка.
– Да здравствует его темнейшество, Дэш Морэр! – завопил Онмэн, и громыхнуло так, что у меня заложило уши. Мужчина осушил свой бокал и подмигнул мне: – Пей до дна.
Я прикинула объём посудины и беззвучно застонала. Кажется, к концу пира мне понадобится ещё одна жизнь кота.
Глава 9
Я стояла истуканом, невидяще глядя перед собой. Если я сделаю то, о чём меня просит Онмэн, то подвергну себя опасности. Я даже в свой день рождения не поднимала бокал с вином и не пила шампанского на Новый год. Не то чтобы я была такой уж рьяной трезвенницей, просто моя невезучесть возрастала в геометрической прогрессии, если принимала алкоголь.
Какие ещё неприятности могли свалиться мне на голову, если я уже находилась в чужом мире и теле? Огромные! Размером с дракона, например, если по пьяной лавочке признаюсь, что на самом деле девушка. Ведь не просто так говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!
Яркий пример того, что будет после принятия на грудь этого ароматного напитка, был у меня перед глазами. Какой‑то юноша лет двадцати с лицом красным, будто яблоко, танцевал между столов и пел что‑то, периодически икая.
И картина не была бы столь удручающей, если бы на него не было надето женское платье. Задом наперёд. Прямо на сюртук! Хавэены хохотали над парнем, отвешивали пинки и пошлые шутки. Мне совсем не хотелось повторять его опыт!
Но если откажусь, то как же мне исполнить наказ кота и завести друзей? Может, сказать, что я не пью вино по религиозным соображениям? Я что‑то слышала о шаманах, значит, верования есть и в этом мире.
«А прокатит? – засомневалась, отчаянно стискивая бокал обеими руками. – В нашем мире шаманы не ведут себя, как монахи! Трубку мира им в карму!»
– Чего ждёшь, пацан? – подзадоривал меня Онмэн. Мужчина хлопнул меня по плечу так, что я расплескала полбокала. – Не по вкусу гиннерийское? Или не желаешь здравия его темнейшеству?
Он весело подтрунивал надо мной, заведомо поставив себя выше. И хотя Крэу был младше, а Онмэн помогал мне в этом мире, другого выхода я не видела. Потому и решилась. Мысленно попросив у мужчины прощения, вылила вино ему на голову.
Мгновенно повисла тишина, и лишь парень в женском платье продолжал напевать что‑то нечленораздельное. Онмэн побелел как мел и со стуком поставил свой бокал на стол, зарычав, как раненый зверь:
– Что за чёрт?!
Он резким движением выхватил меч, и у меня подогнулись колени. Ну всё, плакал подарок Лирендаила кошачьими слезами. Одно движение, и нет попаданки! Вино кровавыми каплями стекало по волосам и бороде Онмэна, оставляя на белоснежной рубашке алые цветы.
«Не отстирается», – пришла дурная мысль.
Но она и привела меня в чувство. Какая мне разница, что будет с рубашкой хавена, если я не знаю, что станет со мной? К тому же отступать уже поздно, и я отбросила пустой бокал, который глухо загремел, катясь по деревянному полу в повисшей тишине, а потом нарочито спокойно произнесла:
– Как ты меня назвал? Пацан?
Пальцы дрожали и, чтобы скрыть это, я завела руки за спину. Было страшно до звёздочек перед глазами, но я упрямо выставила подбородок и процедила:
– Я Сабер Крэу, личный ассистент его темнейшества и в его отсутствие являюсь представителем Дэша Морэра. Оскорбляя меня, ты оскорбляешь его!
На лице Онмэна мелькнула растерянность, но главное, что он опустил меч, а, значит, передумал меня убивать. Прямо здесь, во всяком случае. Я же, с трудом передвигая ватные ноги, направилась к нему и вырвала рукоять из его ладони. Едва не согнулась от неожиданной тяжести оружия, которое мужчина удерживал с лёгкостью, а затем отвернулась и пошла к поющему парню.
Тот, словно не замечая напряжения, повисшего в зале густым туманом, махал руками и кружился, периодически наступая на подол платья и едва не падая. Схватив его за шиворот, я поддела мечом женскую одежду и дёрнула, разрезая ткань. Коричневое платье осело на пол с шелестом.
– Мне не нравится, когда над кем‑то издеваются, – сообщила я притихшим хавенам. – Если это повторится, то…
Замолчала, не зная, чем пригрозить. Но и молчать было нельзя – слишком много внимания я привлекла своим выступлением. Да ещё тяжеленный меч оттягивал руку, грозя вот‑вот выскользнуть из влажных пальцев. Я уже вырвала оружие из рук Онмэна, а если брошу его, то явно перегну палку… Если этого уже не произошло. Но держать дальше эту штуку не могла.
В отчаянии взмахнув рукой, я вонзила меч в платье и пол, а после за шиворот потащила пьяного паренька к выходу. Затем ещё дальше, по коридору, по лестнице вниз и перевела дыхание, лишь когда в лицо дохнуло прохладой улицы.
Тут ноги отказали мне, и я повалилась на колени, а парень и вовсе покатился по влажной после дождя земле. Откуда ни возьмись появился Лирендаил и, встопорщив усы, прошипел:
– Ты чего творишь?
