Бабочка, выкованная из стали

– Дай пареньку две таблетки, – посоветовал Игорь, – чтобы уж наверняка успокоился. У меня жена по две принимала, хотя ей‑то с чего было расстраиваться.

Он подошел к окну и выглянул во двор: близко к дому росли высокие тополя, за которыми просматривались небольшая необорудованная парковка и бетонное ограждение, прикрывающее мусорные контейнеры.

Позвонил Федулов:

– Мы толком так и не поговорили про этот ваш… то есть наш фонд. Есть надежда, что семья погибшего сотрудника получит материальную помощь?

– Разумеется, – ответил Игорь, – для этого он и создан. Составь ходатайство, согласуй с начальником вашего РУВД, и отправьте президенту фонда. Можно и мне привезти, а я передам…

Двор за окном был большой: до противоположного здания немногим меньше сотни метров. Даже если кто‑то видел происходящее в этой квартире минувшим вечером или ночью, то разглядеть подробности вряд ли смог.

– А на какую сумму можно рассчитывать? – продолжил Федулов.

– Не знаю, но деньги есть. К тому же мне ГУВД премию выписало, а это семьсот пятьдесят тысяч. Или собирается выписать. Я предполагаю внести всю сумму в фонд.

Федулов замолчал, а потом тихо поинтересовался:

– Ты серьезно? Это не розыгрыш? Так запросто и отдашь?

– Привози документы, – сказал Игорь и закончил разговор.

Он вернулся в гостиную. Парень уже не плакал.

– Вика позвонила и сообщила, что уже везет маму сюда. Мама в себя не может прийти от того, что произошло.

– Я уж, наверное, не буду их дожидаться, – сказал Гончаров, – задам тебе еще несколько вопросов.

– Спрашивайте, – согласился Олег и вздохнул. – Вы что думаете: папу убили?

– Неважно, что я думаю, – ответил Игорь, – но так полагается – провести доследственную проверку – обязательная процедура такая. Но я уже почти все узнал. Да и не хочется возвращаться к грустной теме. Давай о чем‑нибудь приятном поговорим. Вика красивая?

Олег кивнул, достал телефон и стал что‑то в нем искать. Потом показал экранчик. На нем была фотография темноволосой девушки с внимательным взглядом.

– Симпатичная, – оценил Гончаров, – только я все равно ничего не вижу. Экран маленький. Ты мне ссылочку сбрось на мой номер, и я посмотрю. Хоть позавидую чужому счастью, а то от меня жена сбежала…

Тут же он продиктовал номер, но не свой, а практиканта Петра. После чего прошел мимо трупа, в прихожую, а потом и вовсе вышел на площадку. Набрал номер.

– Получил? Не буду объяснять ничего, но ты, как компьютерный гений, должен прогнать эту фифу по всем соцсетям, по всем нашим программам, на предмет того, что может нас интересовать. Нужно срочно. Очень срочно.

– Понял, – ответил практикант.

Подошел лифт, из которого вышли два парня в белых халатах. Посмотрели на Гончарова.

– Где труп? – поинтересовался один.

Гончаров показал на дверь квартиры.

– Вы родственник? – спросил другой. – Кто бумаги подписывать будет?

– Родственник в квартире, а я из полиции.

– Точно, – обрадовался первый, – а то я смотрю: лицо знакомое – вас вчера по криминальным новостям показывали.

Санитары вошли в квартиру, и почти сразу приоткрылась дверь соседней, и в образовавшуюся щель выглянула пожилая женщина. Игорь шагнул к ней и предъявил удостоверение.

– Убойный отдел, – представился он.

– Ой, – испугалась женщина, – а Толю разве убили?

– Вот это мы пытаемся выяснить, и вы можете оказать нам неоценимую помощь.

– Да я бы с радостью, только я не знаю ничего.

Соседка впустила подполковника в квартиру и стала рассказывать, что живет в этом доме давно, с момента постройки. Соседи приехали чуть позже. Тогда это были дедушка, бабушка, молодая семья, то есть родители с мальчиком Толей. Потом дедушка и бабушка умерли, мальчик вырос, а папа ушел из семьи. А может, и наоборот, папа ушел, а мальчик вырос.

– Не скандальный мальчик был?

– Спокойный очень. А чего ему скандалить? У них же все было: бабушка у него в торговле много лет, потом и мама по той же дорожке пошла… Естественно, что Толик как сыр в масле катался.

– А сейчас как, тихо они живут? Враги у них были?

– Живут тихо: так у нас все равно почти ничего не услышишь: стены толстые – сталинский дом. То есть не то чтобы при Сталине построен, но по сталинскому проекту. Тогда же строили не то что сейчас… Тогда все для людей делали… Да‑а, – вспомнила женщина, – Анатолий недавно со своим сыном ругался. Олег стоял в прихожей их квартиры, дверь была не закрыта, и чего‑то требовал. А Толик ему отвечает, мол, если нужны деньги, то иди машины ремонтировать. Олег выскочил на площадку, мимо меня пролетел, даже не поздоровался. Сказал только: «Чтоб ты сдох!» – вспомнила соседка и сама испугалась своей догадки: – Ой! Как же так? Олежек – такой мальчик хороший…

– Хороший, хороший, – постарался ее переубедить подполковник, – он сейчас плачет без перерыва.

– И вот еще, – продолжила соседка, – вы интересовались – имелись ли у него враги. Про врагов не знаю, а вот недруги были. Как раз в нашем дворе – Вовка Карасев. Они ровесники, но не особо дружили в детстве. Да Толик, мой сосед, вообще ни с кем не дружил – такой он был замкнутый. Тут же все люди простые, а у него и мама, и бабушка в торговле. Но, как потом выяснилось, он бабником оказался и отбил у Вовки девку. Не то чтобы отбил, а переспал с ней. В гости ее позвал, напоил, и, как оно обычно бывает, все у них случилось. Карасев к нему даже на квартиру сюда приходил, и они ругались на площадке возле моей двери. Вовка так и сказал: «Убью!»

– Давно это было?

– Лет тридцать назад – может, меньше. Им где‑то по двадцать было. А теперь они вместе работают, то есть Карасев у моего соседа занимается ремонтом машин. Анатолий взял в аренду мусорную свалку, вывез ее куда‑то, чтобы экологию не загрязнять, а на том месте поставил гаражи и еще чего‑то. Земля ведь дорогая, а он с местной коррупционной властью договорился – вот ему и обломилось. Вы разве не знали?

– Полиция все знает, – кивнул Игорь, – но там все чисто по документам.

– Вот то‑то и оно, что по документам, – огорчилась старуха, – а по сути получается, что все страну по кусочкам раздали. По документам у нас одно, а по правде все наоборот. Так‑то я про Толика плохого ничего сказать не могу, и сын у него вежливый – здоровается всегда. И жена Варвара – тоже тихая. Она же приезжая, училась здесь. И вот познакомилась как‑то с моим соседом и в скором времени переехала к нему – чего же ей по общагам мыкаться, а потом еще и родила Олега. У них с Анатолием десять лет разница. А чего делать? Хорошо жить все хотят, а у них к тому же еще и дача есть – я там была как‑то: они меня привезли, чтобы я яблок насобирала сколько мне надо, а потом увезли. Так там у них не дача, а кирпичный особняк – комнат уж не знаю сколько, я глубоко в дом не заходила, но восемь точно есть. А внизу камин. Но больше туда не приглашали, а я тогда соков понаделала…