Бандит

– Скажем так, я не абсолютная скотина. Осталось что‑то человеческое.

– Я должна тебя отблагодарить, да? Переспать с тобой?

– А ты хочешь? – улыбка у него красивая. Лиле очень нравились эти его ямочки на щеках и белые, ровные зубы.

– Нет. Не хочу, – ответила, садясь в кресло рядом.

– Жаль, – положил руку ей на колено, погладил. А у Лили от его касания тело дрожью пробило и мурашки по ногам.

Дёрнулась. Он, не торопясь, убрал руку.

– Ты действительно девственница? Или Эльвира обманула?

– Это правда, – поёжилась и, подняв ноги на кресло, обняла их. Сегодня она была в банном халате. Нашла его среди постельного белья в шкафу. Это лучше, чем ходить голой перед мужчиной.

В дверь постучали, он кивнул Лиле, чтобы открыла. Та вскочила, понеслась к двери. Заказ привезли. Лиля затолкала тележку в комнату, сняла крышки с блюд. Он снова назаказывал деликатесов.

– Давай поужинаем. Я голоден, как волчара.

– Спасибо, – вдруг подняла на него взгляд, губы чуть растянулись в улыбке. Невеселой, но искренней.

– За что?

– За всё. И за еду тоже.

– Ешь давай, стынет.

Он ел быстро, по‑мужски жадно. Уничтожал стейк, как голодный зверь.

А Лиля мусолила креветку вот уже с минуту.

– Ты всегда такой?

– Какой? – он оторвался от еды, сделал глоток коньяка.

– Неразговорчивый, добрый…

– Болтать не люблю. А по поводу доброго, тут ты загнула. Нифига я не добрый. Не рисуй меня в своей светлой головушке как благородного принца. Я не он.

– Тогда что ты здесь делаешь? – теперь она смотрела ему в глаза, желая прочесть его мысли.

Он стойко выдержал её взгляд, закинул в рот кусок стейка.

– Я сам не знаю, что здесь делаю. Вообще‑то пока шёл, думал выберу другую девочку. Но как‑то завернул к тебе. Выпьешь?

Лиля замотала головой.

– Если не хочешь снова вытирать мне сопли, то лучше не надо.

Она улыбнулась и ему эта улыбка понравилась.

– Ты очень красивая. Безумно. Жаль будет, если тебя тут сломают.

– Ты поэтому дал мне неделю?

– Да.

– Ещё раз спасибо. И извини за то, что я была груба с тобой.

Он хмыкнул.

– Груба? Ты ещё не знаешь, что такое грубость. И мне не хотелось, чтобы узнала.

 

 

ГЛАВА 7

 

 

Лиля смотрела на него, спящего на диване, кутаясь в тёплый халат и думала, что могла бы влюбиться в такого, как он, а не в сволочь Артура. А может и нет… Едва ли они встретились бы там, за дверью этого проклятого борделя.

Слеза скатилась по щеке, Лиля быстро смахнула её. У неё есть почти неделя. За это время она попытается как‑то сбежать отсюда. Жаль, помочь в этом ей некому.

Взглянула на его телефон, лежащий на столике, потянулась за ним и услышала:

– Не вздумай.

– Ты не спишь?

– Я пытаюсь. Ты не даёшь. Телефон тебе зачем?

– Не знаю… Может рискнуть и позвонить в полицию?

– Дура, – ответил беззлобно, вздохнул. – Сколько раз тебе говорить, что здесь всё куплено и продано? И ты в том числе. Хочешь лишиться такого клиента, как я? С другими тебе придётся несладко.

Лиля опустила глаза в пол, кивнула.

– Да, ты прав. Но я хотела попытаться. А вдруг…

– Всё, хватит. Иди в кровать, – сам поднялся и тоже пошёл к кровати. – Давай, иди сюда. Не бойся, не трону, – лег на постель прямо в одежде, сняв только пальто, и похлопал ладонью рядом с собой. – Сюда ложись. Я спать хочу.

Лиля послушно залезла под одеяло и закрыла глаза, когда он обнял её и притянул ближе. Тихо заплакала.

– Давай без нытья, – заставил её затаить дыхание и крепко зажмуриться, чтобы сдержать слёзы. – Подушка уже вся мокрая.

Немного успокоившись, повернулась и встретилась с ним взглядом. Он не спал. Смотрел на неё, будто лаская взглядом лицо.

– Ты не спишь.

– Не сплю, – проговорил хрипло в её губы. Лиля зажмурилась, приготовившись к тому, что он её сейчас поцелует. Но нет. Секунды шли, превращаясь в минуты, а он так и не поцеловал. – Специально меня соблазняешь? – спросил вдруг, заставляя открыть глаза.

– Что? Нет… Я не собиралась тебя соблазнять. Вот ещё! – легла на спину, уставилась в потолок. – Просто я не понимаю. Что ты здесь делаешь? Зачем приходишь?

– Я не знаю, – Ярый правда не знал. Боялся за эту девочку, что ли… Откуда взялось это чувство непонятно. Представлял, что с ней могут здесь сотворить и накатывало волной неприятия и ярости. Нельзя так с девочками. Особенно такими. Она же ничего плохого не сделала, за что ей огребать? За то, что поверила не тому?

– А что потом будет? Ну, когда неделя пройдёт? – её голос дрогнул, выдавая страх и волнение.

– А ты как считаешь?

– Я не знаю. Потому тебя и спрашиваю. Ты к другой девушке пойдёшь, да?

– Я тоже не знаю, Лиля, – выдохнул. Знает. Он оплатит ещё одну неделю и подумает, как её отсюда вытащить. Для этого нужно связаться с главным сутенёром Вербицким, поговорить с ним о выкупе. Не оставлять же её здесь.

– Я бесполезная, да? Ну хочешь… Хочешь я тебе массаж сделаю? Я умею, на курсы ходила, – ей вдруг захотелось что‑нибудь сделать для него. Страх это или желание угодить… Лиля не знала.

– Массаж, говоришь?

– Да.