БЕСсильный чемпион. Том 5
Пипец красивая девушка просто. Темненькая. Выразительные черные глаза и брови. Почти голая, лишь в лифчике и трусиках. И чего‑то вся заплаканная, даже в ложбинке, между полновесными грудями, осталась соляная дорожка.
– Тут небезопасно, – хватаю ее за хрупкие плечи и поднимаю.
Она, вылупив глаза, смотрит на латные перчатки на ее коже:
– Вы шах? – говорит на пушту и сама себе утвердительно кивает. – Вы сам блистательный Мухам‑падишах, Серебряное Солнце пустыни!
– Какое солнце? – может не так понял? Язык все‑таки для меня тяжелый.
Тут же она падает обратно на колени и целует мне руку.
– Мой господин, – приговаривает она, ласкаясь об ладонь. – Вы весь в серебре! Вы сверкаете ярче луны! Вы мой господин! Вы мое солнце!
– Кхе…кхе, – неловко получилось – приняли за врага. – Вставай и пойдем.
Она послушно вскакивает и виляя голой попкой следует к выходу. Задерживается у кровати, чтобы сорвать простыню и прикрыть голову. Но никак не ягодицы, которыми продолжает вилять. Вздыхаю и окутываю девушку Бригантиной. Еще одна головная боль, но куда ее девать? Гончие схавают и даже не заметят, такая вот худенькая. Хотя дыньки зачетные, хм.
– Держись за мной, – велю, бросив за спину взгляд.
Девушка кивает с ослепительной улыбкой. Окружающие демоны‑псы ее нисколько не смущают. Вот так вера! Ладно, дождусь наших и сплавлю ее кому‑нибудь.
Я пру прямо на демонов. Вспышки молний стреляют по ним, оплетая и сжигая. Мильфиновые щупальца бьют по горящими мордам, добивая. Блин, демонов тут вовсе не маленькая стая. Правильно ли я понял ситуацию? Может, Гончих никто не выпускал, а они сами вырвались?
Тварей всё больше. Струи молний отшвыривают их прочь, но на передние ряды налегают другие. Клацают вытянутые пасти, горят голодным огнем тупые глаза. Девушка, не выдержав, прижимается к моей спине.
– Господин, – трепещет она всем телом.
Колонны басмачей грохочут по параллельным переулкам. Но они бегут не на меня – нет, они удирают от полчищ разнородных демонов за ними. Ассортимент уже привычный. Тавры, гарпии, Гончие, вараниды. А вот количество как‑то не очень. Целый легион смерти. А моего подкрепления всё не видно….
– Сядь на землю, – велю я афганке, не оборачиваясь.
Она сползает по моей спине на колени. Утолщаю ее Бригантину.
– Слушай, я, наверное, должен тебе сказать, – коверкаю пушту по полной. – Никакой я не шах, даже близко.
Она вроде понимает, но глаза не опускает, смотрит восторженно, хоть и трясется вся.
– Неважно, вы защитили меня. Вы – мое Серебряное солнце.
– Ага, сейчас временно солнце зайдет, потерпи.
Сверху еще натягиваю тонкий слой полисплава – чисто для визуала, чтобы демоны не облизывались на ее, высунувшиеся из‑под покрывала, буферочки. Да и меня отвлекать не будут.
Оборачиваюсь к приближающимся тварям. Впереди несется очень уж здоровый бычок.
Поехали!
Весь мир заполняют крики и оглушительный шум. Сыплются молнии, гудит земля от грохота копыт. Уворачиваюсь от рогов Высшего тавра и наношу рассекающий удар сверху вниз. Красные пластины с треском рубятся, полуразрубленный «бык» валится. Но я не вижу его "шмяк" об землю, так как уже располосовываю грудь пробившейся сквозь завесу молний Гончей. Тоже Высшей. Откуда столько? Мёдом что ли я намазан?
Рухнувшую псину закалываю ударом в основание черепа. Оборачиваюсь к тьме клацающих челюстей.
– ПОДХОДИТЕ. ЕСЛИ. СМОЖЕТЕ.
Брызгает сноп молний. Татуировки чешутся, эмулятор напрягается. Я продолжаю рубить тварей, одну за другой, одну за другой…
Сам не замечаю, когда оказываюсь на коленях. Опущенные руки мелко дрожат. Кожа под мильфином словно плавится. Вокруг десятки, если не сотни изрубленных тел. Чуть дальше, на втором круге, сотни, если не тысячи дымящихся тел. Где‑то далеко раздается вой. Битва еще не закончена.
Совсем близко разрывает наэлектризованный воздух горластый смех. Гудит стоптанная почва под чудовищными ногами. Я ощущаю, как чья‑то тень падает на мой затылок.
– Вот мы снова и свиделись, стипендиат Перун. И снова ты на коленях передо мной.
С трудом поднимаю голову и натыкаюсь на десятки взглядов Генерала Швара. Вот кто выпустил демонов из стойбищ. Восстановившийся, он больше не напоминает испорченный шашлык.
– Жареным ты мне больше нравился, – хриплю пересохшим ртом. – Меньше болтал.
Он снова смеется, не торопясь, наслаждаясь моментом торжества над коленопреклонным врагом.
– Людишки, – выплевывает он слово, как попавшую в рот муху. – Жалкие, слабые, никчемные и слепые. Не видя свою ущербность, всё время претендуете на власть, на великое.
Мое сердце словно ошпаривает кипятком, оно взрывается болью. И яростью.
– НА. ВЕЛИКОЕ?! – реву я. – КОГДА?!
Ударенный Якой, Швар отступает. Ноги словно сами поднимают меня. Когти вспыхивают свежей, незамутненной синевой. И тут же гаснут. Эмулятор взрывается от перенагрузки.
Стоит моим Когтям рассыпаться, как к Генералу возвращается усмешка. Но ненадолго – его десятки желтых глаз растерянно хлопают, не замечая в моих движениях неуверенности.
Плевав на Когти, шагаю к твари:
– КОГДА?! КОГДА. Я. ПРЕТЕНДОВАЛ. НА. ВЕЛИКОЕ?! – Новый удар Якой, и Швар опять отшатывается. – Я всего лишь хотел, чтобы моя сестренка закончила школу, вышла замуж и создала счастливую семью! Я всего лишь хотел, чтобы мои родные жили в безопасности! Хотел, чтобы Белоснежка всегда могла улыбаться, как на той фотографии. Хотел, чтобы Кали не разорвали на куски под Эразином…Что в этом великого, Мразь ты клыкастая. ЧТО‑О?!
Конец ознакомительного фрагмента
