Безумные дни в Эстерате

– Конечно магическое. Мне не веришь, что ли? Кольцо большой силы, – последние слова она произнесла столь же убедительно, словно и то утверждение, что она нубейка. Потом поманила пальчиком Эрису, что бы та наклонилась. Потянулась губами к ее уху и прошептала: – Ленома его посещает. Ага. Не часто, но бывает. Иди теперь. Благодарить не надо.

– Шет, вот это поворот! – Эриса встала, чувствуя себя дурой. – Ну я пошла? – госпожа Диорич, вытянула палец, поглядывая как поблескивает на солнце убранный золотом, черный камешек, и глянула на нубейку.

Та молча кивнула.

«Может дать ей еще хотя бы 20 салемов? – задалась вопросом стануэсса, – а то обмен вышел какой‑то совсем несправедливый.» Разумеется, в магию кольца Эриса не верила, но то, что рельеф змейки на золоте был таким тонким, искусным, а черный камень так притягивал взгляд, это было несомненно. В кошельке позвякивало всего салемов сорок – сорок пять, и вернуться ко старухе, отдать ей в благодарность половину, было как‑то неуместно, ведь госпожа Диорич настроилась сегодня порадовать себя и баней, и вкусным ужином в таверне. Возможно, какие‑то деньги придется потратить в караванном дворе, чтобы разыскать господина Хобрухана и его разговорить. Поэтому арленсийка решила для себя: если когда‑либо встретиться эта старуха, то тогда отблагодарит ее за столь неожиданный подарок. Обязательно, если, конечно, у самой не будет трудности с деньгами.

«А сейчас в бани», – решила она.

Очень приметное здание халфийских бань с высокими колоннами, каменными львами у входов, занимало почти целый квартал. Оно виделось сразу под невысоким холмом, на котором белел храм Валлахата, острыми стелами тянувшийся к небу.

 

Глава 5

 

Боду Бодху и Дуи Марчу

 

Последний раз, когда Эриса приходила сюда с Дженсером, она с большим удовольствием тратилась на модный теперь тайсимский массаж и потом, смывала остатки масла с тела в пенных купальных. Дженсер ее торопил, не давая вдоволь насладиться радостями, которых не имелось в Арсисе в таком неоспоримо великолепном качестве. Бани, конечно, были, но до халфийских, извините, как курице до страуса. Теперь же Дженсера не было и у госпожи Диорич возникло опасение: уж не застрянет ли она здесь до самого вечера. Ведь ее всегда так манило все, что касалось телесных услад.

Пройдя высокий мраморный портал с фигурками львов и причудливой резьбой по стенам, Эриса сразу свернула от бассейна направо, где встретила невысокая смугленькая девушка с чуть раскосыми глазами. Наверное, она тайсимка, как и большинство массажисток здесь. Приветствуя гостью, девушка низко поклонилась, при этом ее черные волосы на миг закрыли лицо и залепетала:

– О, госпожа! Прошу! Прошу! – провожая Эрису вглубь восточного крыла, где располагалась женская часть купален.

Коридор вывел их в просторное помещение со статуями купальщиц по углам, высокими зеркалами у дальней стены и множеством полок, где белели стопочки свежих простыней и полотенец. На длинной деревянной стойке были расставлены небольшие корзинки с мылом и ароматными наполнителями. Там же хозяйничала пожилая аютанка в темно‑красном халате с золотистой вышивкой. Она подпустила госпожу Диорич поближе, сдержанно поклонилась и начала заученно перечислять услуги:

– Молочно‑фруктовые растирания – семь салемов. Лечение горячим камнем семь салемов – снимает болезни за десять посещений. Глиняные процедуры – девять с половиной салемов, проводит знатный мастер с Каст‑Такала. Масляный массаж – десять салемов, – здесь аютанка на миг замолчала и уже более живым голосом добавила: – Советую масляный – у нас очень опытные девушки. И еще сегодня… – аютанка прищурилась, как‑то странно глянув на Эрису и быстро спрятав на миг возникшую улыбку, – для особых гостей массаж Боду Бодху и Дуи Марчу. Такое только у нас. За двадцать салемов.

Женщина замолчала выжидательно глядя на Эрису. Арленсийка догадалась что от нее ждут выбора и денег. Масляный тайсимский массаж она пробовала дважды. Процедуры глиной и камнями как‑то не привлекали, хотя она не знала, что это такое. А вот Боду Бодху и Дуи Марчу звучало очень необычно и многообещающе. И цена аж 20 салемов… Как бы недешево, но от этого еще более интригующе.

– Тогда Боду Бодху и Дуи Марчу, – решила госпожа Диорич.

– И то и другое? – изумилась аютанка, переглянувшись с девушкой, которая провожала сюда Эрису.

– Почему бы и нет, – ответила Эриса, рассмеявшись. – Я все стерплю, – В этот момент ей показалось, что от кольца, подаренного нубейкой, вверх по ладони, потом по запястью потекла слабая теплая вибрация.

Женщина в темно‑красном вышитом халате наклонилась, извлекая с нижней полки маску:

– Это вам, – произнесла она с каким‑то особым уважением, и придвинула маску гостье. Рядом поставила корзинку с моющими принадлежностями, полотенцем и простыней. – С вас сорок салемов.

– Ох, – такой поворот госпожа Диорич вовсе не ожидала. Теперь до нее начало доходить, что Боду Бодху и Дуи Марчу – две отдельные процедуры и каждая стоит по 20 салемов. Отдать сейчас сорок и лишиться вкусного ужина, на который она рассчитывала? Нет, нет. Так не пойдет! Развязав кошель, Эриса отсчитала двадцать салемов и решила: – А давайте на сегодня ограничимся прекрасным Боду Бодху.

– Разумный выбор, – согласилась аютанка, сгребая монеты и еще ближе подвинув гостье маску.

Взяв маску, госпожа Диорич задумалась о ее назначении. Похожие были в ходу на маскарадах в Арсисе и в Вестейме. Прорези для глаз, красивая вышивка по черному бархату. Для пущего эффекта верхняя часть павлиньего пера. Этими масками скрывали лица на балах, чтобы можно было красиво и тайно пофлиртовать, поцеловаться с кем‑нибудь кроме мужа или поднадоевшего кавалера. Но здесь маска к чему? Не на маскарад же она пришла.

– Надевать? – поинтересовалась Эриса.

– Дело ваше. Наденьте, – аютанка пожала плечами.

Эриса надела маску, севшую довольно плотно и закрывавшую верхнюю часть лица почти до губ. Оглядела себя в высоком зеркале, повернувшись несколько раз, и пошла по длинному мраморному коридору за девушкой, несшей ее корзинку.

– Располагайтесь. Раздеться надо здесь, – девушка указала на нишу в стене, едва заметную в полумраке. – Сюда ложитесь, как будете готовы, – с этими словами она удалилась.