Благословение небожителей. Том 4
Помолчав некоторое время, принц выпалил:
– Не нужно! В конце концов, это ведь не его дом…
* * *
Пока принц витал в облаках, Лан Ин успел навести в обители порядок. На столе осталась лишь пара тарелок с разноцветным месивом: Се Лянь по рассеянности разложил по ним свой кулинарный шедевр. Первую похлёбку он назвал «Веком гармонии», новое блюдо – «Буйством красок», но суть осталась прежней: едва ли кто‑то, кроме Хуа Чэна, осилил бы проглотить это варево. Се Ляню даже смотреть на собственную стряпню было противно, он поспешил избавиться от отравы.
– Не ешь, лучше выбросим, – сказал он Лан Ину и принялся оттирать котёл.
Однако, закончив мыть посуду, принц обернулся и обомлел: мальчик держал в руках пустую миску. Се Лянь подлетел к нему, схватил за руку и воскликнул:
– О Небеса! Ты в порядке? Ничего не болит?
Лан Ин покачал головой. За туго намотанными бинтами не видно было выражения лица. Двое из «Четырёх великих бедствий» – Ци Жун и Чёрная Вода, – отведав стряпни Се Ляня, чуть не помутились рассудком, а Лан Ин стоял как ни в чём не бывало. «Может, он совсем изголодался или, сам того не ведая, открыл в себе чудесные меридианы?[1]» – Принц натянуто улыбнулся собственной шутке и продолжил уборку.
В святилище Водяных Каштанов было две циновки: для хозяина и его гостя. Закончив с делами, Се Лянь прилёг отдохнуть, но сон не шёл – вместо этого нахлынули воспоминания о том, как прежде они с Хуа Чэном делили одну циновку на двоих. Принц распахнул глаза. Он не хотел тревожить Лан Ина и, поняв, что заснуть не удастся, решил выйти подышать свежим воздухом. Вдруг за спиной послышался щелчок: кто‑то осторожно приоткрыл окно и заглянул внутрь.
Се Лянь насторожённо замер: кто в здравом уме решит обнести святилище Водяных Каштанов? Совсем заняться нечем?! Незваный гость двигался легко и уверенно, ловкости ему было не занимать – если бы не обострённое восприятие, Се Лянь бы и вовсе его не заметил. Забравшись через окно, незнакомец направился прямиком к ящику для подношений. Принц вспомнил, что недавно кто‑то забил ящик сверху донизу золотыми слитками – неужели грабитель явился за ними? Однако Се Лянь успел отнести те слитки в небесную столицу и обратиться к Линвэнь с просьбой помочь разыскать владельца.
Прислушавшись, Се Лянь, к удивлению своему, обнаружил, что «вор» не пытается вскрыть замок, а, наоборот, запихивает что‑то в ящик! Наполнив его, он направился обратно к окну. Принц подумал, что стоит дождаться, пока гость покинет святилище, а потом проследовать за ним, чтобы узнать, кто это и куда направляется.
Проходя мимо стола для подношений, незнакомец заметил на нём тарелку с остатками «Буйства красок». Видимо, он был сильно голоден: недолго думая, отправил несколько кусочков себе в рот… и в следующее мгновение с грохотом рухнул без сознания.
Се Лянь повернулся и сел.
– Вот и идти никуда не надо!
Он поднялся и зажёг лампу – на полу пластом лежал мужчина с побагровевшим лицом. Принц поспешил бедняге на помощь, влил в него немного воды, и тот начал постепенно приходить в себя.
– Что за дрянь! – едва открыв глаза, воскликнул он.
Се Лянь притворился, что ничего не слышал, и, с трудом сохраняя серьёзный вид, сказал:
– Циин, я восхищаюсь вашей отвагой! Нужно быть очень смелым человеком, чтобы пихать в рот что попало.
Принц сразу узнал в курносом юноше с глубоко посаженными глазами и буйными кудрями бога войны запада Цюань Ичжэня.
– Кто ж мог подумать, что вы станете в собственном святилище держать на столе отраву?!
Се Лянь потёр переносицу, открыл ящик для подношений и обнаружил, что тот вновь забит золотыми слитками.
– В прошлый раз это тоже было ваших рук дело?
Цюань Ичжэнь кивнул.
– Почему вы приносите их?
– Потому что у меня их много.
Се Лянь не знал, что ответить. На самом деле он догадывался, в чём причина столь странного поведения – происшествие на пиру в честь Праздника середины осени, когда Се Лянь запустил палочкой для еды в верёвку, удерживающую занавес, и остановил пьесу.
– Заберите, я не заслужил.
Но Цюань Ичжэнь пропустил его слова мимо ушей. Се Лянь не знал, смеяться или плакать, и тут раздался холодный голос Лан Ина:
– Возьмите и уходите.
Принц в полном изумлении обернулся к мальчику: прежде Лан Ин боялся привлекать к себе лишнее внимание, а теперь вдруг сам заговорил, да ещё так резко. Се Лянь решил, что пока не станет раздувать историю со слитками: в крайнем случае всегда можно попросить Линвэнь вернуть их дарителю.
– Вы как раз вовремя, – обратился он к Циину. – Сегодня было собрание во дворце Шэньу, и Владыка поручил нам одно задание. Вы уже прочитали свиток? Ладно, ничего страшного, я знаю, что нет, зато я прочёл. Мы должны разобраться с Богом Парчового Одеяния.
Божок‑пустозвон удостоился своего звания из‑за того, что люди боялись в открытую называть его никчёмным пакостником и мерзкой тварью, вот и льстили на всякий случай. С Богом Парчового Одеяния дело обстояло иначе: тому действительно суждено было стать небожителем.
Согласно легенде несколько сотен лет назад в одном древнем государстве жил юноша, который от природы страдал слабоумием. Парень был наивен, как шестилетний ребёнок, однако, стоило ему ступить на поле битвы, всё менялось. Юноша превосходно владел боевыми искусствами и дрался отважно, как лев.
Когда между двумя странами развязалась война, его отряду едва удалось уцелеть: им пришлось совсем туго, но парень в одиночку продолжил сражаться. Только потом все его подвиги были приписаны другим, и некому было заступиться за бедного дурачка. Юноша остался гол как сокол, без премий и медалей, отцы не хотели выдавать за него дочерей, девушки избегали. Да и сам он из‑за своего недуга с детства с женщинами никаких дел не имел и не знал, как к ним подступиться.
[1] В китайской медицине существует 14 постоянных меридианов и 8 особых (чудесных) меридианов, которые проявляются при избыточной нагрузке или в стрессовых состояниях. В тексте речь идёт о меридианах ду‑май (заднесрединном) и жэнь‑май (переднесрединном).
