Булочка для Принца

– Вы чемпион? Чемпион по прыжкам, что ли?!

Эти слова вырвались у меня изо рта нечаянно, когда Принц сгреб меня в охапку и все‑таки потащил в укромное служебное помещение.

На радость себе, на печаль загрустившим охранникам.

Фиг им, а не стриптиз халявный.

– Я чемпион по многим видам спорта. По прыжкам в том числе, – нескромно отозвался Принц.

Дверь каморки захлопнулась за спиной Принца.

Мы оказались в помещении, которое служило хранилищем чистых полотенец, тряпок и униформы сотрудников. На удивление, было светло, чисто и… ни одной долбаной швабры. Ни одной, даже самой крохотной тарелочки, которую можно было бы швырнуть в нахала и разбить о его голову.

– Раздевайся. Последний раз прошу.

– Разве таким тоном просят? – всхлипнула я. – Таким тоном приказывают.

– Нет, милочка. Это я еще прошу, – снова заявил холодно и безапелляционно. – Снимай тряпье! Поживее.

– Но я не папарацци. Я никакой не журналюга! Я их сама ненавижу до глубины души. Писаки бездушные! Тьфу! Презираю! – выпалила жарко.

В холодных, светлых, как льдинки, глазах Принцы промелькнул интерес.

– Вот как? Почему же ты журналистов недолюбливаешь?

– Это… личное, – буркнула я. – К делу отношения не имеет.

– Но деньги любят все. Даже если придется принимать их из рук тех, кого на дух не переносишь.

– Вы такой… циничный! Неужели все богатые люди – такие?

– Богатые? Не уверен. Очень богатые – да. Определенно. Циничные.

Мне показалось, что Принц немного взгрустнул, когда подтвердил кивком мои слова.

Или это просто так свет неудачно упал?

Потому что через мгновение он снова потребовал:

– Раздевайся. Сама. Разденешься, дашь мне всю одежду проверить.

– У меня ничего‑ничего нет! – заплакала я. – Я правду говорю! Я Юлия Калинина, владелица пекарни «У калины». Это заведение, прилегающее к углу дома, представляющего культурную ценность нашей столицы. Вернее… Вернее… Раньше представляло. Очевидно, вам как‑то удалось снять это ограничение и выбить разрешение на снос всего здания. Вот только там рядышком, впритирочку… Буквально вот настолечко стоит моя пекарня!

Я показала ладонями, насколько близко расположены здания.

– Моя семья владеет этой пекарней более ста пятидесяти лет! – раскраснелась я. – Это тоже, можно сказать, культурное достояние, ценность!

– И что?!

– А то! Если вы свое выкупленное здание соберетесь сносить, то и моей пекарне придет… хана! А я этого не хочу! Не хочу, поэтому и пришла с вами поговорить. Пришлось тайком проникнуть, ведь иначе я не могла пробиться к вам на встречу! – выпалила я. – Вот так. Никакая я не папарацци.

Я перевела дыхание. Мое сердце колотилось, как у зайца, я с надеждой посмотрела на Принца. Должен же он хорошо разбираться в людях, верно?

Однако он покачал головой:

– Я видел истерики, которые были исполнены более оригинально и выглядели достовернее. Прошу, – он потер переносицу. – Давай ты просто разденешься, потрясешь передо мной своими некрасивыми трусами. Если тебе нечего скрывать, то я тебя просто отпущу.

Я задохнулась от возмущения.

С чего он решил, будто у меня трусы – некрасивые? Очень даже красивые… Моя подруга – рукодельница, швея, мечтает запустить линейку собственного нижнего белья, постоянно выдумывает что‑то, а я не отказываюсь «снять пробу», то есть поносить на себе первые модели белья и сказать, что не так, если вдруг обнаружатся огрехи.

Сейчас на мне очень красивый, изумрудный комплект белья. Трусики средней посадки, кружевные, довольно откровенные, и бюстик…

Не буду же я раздеваться.

– Давай‑давай! Или хочешь, чтобы тебя мои бугаи раздевали? – почти прикрикнул, подгоняя.

– Нет! – пискнула я. – Ничего подобного. Просто…

Сделаю это быстро! Раз и готово!

Я разделась, швырнула под ноги Принцу одежду и отвернулась, обняв себя руками. Он проверил мою одежду, а потом… запустил пальцы гулять по моему телу и… сунул их в лифчик, прижавшись к моей спине своей широкой, крепкой грудью…

– Эй‑эй! – крикнула я, а тем временем настырные, наглые пальцы Принца цинично нырнули в мои трусики…

 

Глава 4

 

 

Булочка

 

Длинные, умелые пальцы Принца довольно музыкально пробежались по половым губкам, раздвинули их.

Я стояла едва дыша.

Краснела.

Даже в самом откровенном сне с участием какой‑нибудь кинозвезды я и предположить не могла того, что происходило сейчас. Меня нагло ощупывал сам Роберт Принц. Тот самый Роберт, который недавно снялся на обложке модного журнала полностью нагишом, но с джентльменской шляпой, едва прикрывающей его мужское достоинство.

И я даже не подозревала, что на конце этого достоинства красуется пирсинг.

Пирсинг на члене. Кто, вообще, делает себе пирсинг… там!

Это же больно и смотрится ужасно вызывающе.

Но еще более вызывающе мне в попу уткнулась эрекция внушительных размеров.

Ой‑ей…

Дыхание Принца стало более шумным. Пальцы заскользили вперед и назад, щипнули клитор.

Я ахнула. О боже… Никакой это не обыск. Он нагло ко мне приставал под видом обыска.

– Вы уже убедились? Убедились, что в моих трусиках ничего нет? – пропищала я словно мышка.

– Сейчас… – ответил хрипло, надавил пальцами, прошелся по всему женскому естеству и закрутил подушечками возле входа.

– Что вы делаете? – запаниковала я.