Цеховик. Книга 13. Тени грядущего

– Звони, тупой вор, пришедший в мой дом с мечом.

– Эй, ты, чмо! – начинает махать руками молодой и, судя по всему, очень горячий парень, стоящий передо мной чуть слева. – Я сегодня твою девку в рот вые…

Не успевает. Не успевает он договорить, потому что я с разворота бью его по кадыку. Один удар. Резкий, злой, точный. И сильный, я весь гнев в него вкладываю. Один удар, и он проглатывает язык. Больше уже так не скажет. Гарантирую.

Он хрипит и падает, как подкошенный.

– Кто‑нибудь ещё хочет высказаться в подобном ключе?

Громилы потихонечку подтягиваются, группируясь вокруг своих законных воров.

– Звони, Мирико, – киваю я. – Мне похеру все ваши понятия, ваши воровские идеи, ваши расклады. Похеру, я не из ваших. Тебе со всей этой тупой хренью, с ауешными традициями к Цвету надо было обратиться, он в этих делах шарит. Вот, он бы тебя по вашему закону уделал. Но ты решил ко мне сунуться, подумал, так проще? Ошибся ты, попутал. Звони, добывай три ляма. И это ещё щедрое предложение. Три ляма и поедешь на зону. Ты и твои люди. За поджог, повлекший гибель. Ну, а если не хочешь платить, всё равно заплатишь. Кровью только.

– Ты покойник, – шипит лысый, с бешеным взглядом, чувак, стоящий рядом с Мирико. – Вы все здесь…

Бабах! На лбу его появляется маленькое красное пятнышко, а из затылка вырывается красный фейерверк, забрызгивая, мордоворотов, стоящих сзади. Они кричат, естественно, гомонят на своём языке.

– Мелия! – надрывно вскрикивает Мирико. – Что ты сделал!!!

Я поворачиваюсь, проверить, кто же это такой несдержанный. Дольф. Ну надо же.

– Вы зае**ли, черножопые, – рычит он. – Сейчас все рядом с ним поляжете. Бабки давайте!

Но его слова утопают в воплях гостей столицы. Кажется, гибель Мелии оказалась для них тяжёлым ударом. Мирико громко и гневно вопит и, практически не раздумывая, бросается ко мне, выхватывая нож.

Жест отчаяния. Шансов на победу у него, естественно нет. Ни у него, ни у его соплеменников. Раздаются выстрелы и за несколько секунд от армии завоевателей остаётся два вора и три боевика. Пять человек.

Как говорил мышонок Джерри, присылайте ещё котов.

– Товарищ подполковник, – киваю я Дольфу. – Вы так всю преступность изведёте.

– Если бы, – качает он головой. – На наш век хватит.

Оставшиеся в живых обещают достать не три, конечно, но один лям, что тоже неплохо, хотя, разумеется не достанут. Ну, хоть что‑то на покрытие ущерба наскребут.

– Зря вы так, – сокрушённо качает головой уцелевший вор. – Надо было миром расходиться. Теперь война будет. Со всей Грузией ты воевать не сможешь.

– Как зовут тебя? – спрашиваю я.

– Пецо, – пожимает он плечами.

– Ты вор в законе?

– Да, соглашается он.

Он черноволосый, кареглазый

– Так вот, Пецо, ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что вся Грузия будет из‑за тебя или Мирико мстить или, тем более, пойдёт войной. Вы же уродливый нарост на прекрасном теле вашей земли. Все только спасибо скажут, если таких, как вы меньше станет. Понимешь?

Судя по всему, он понимает, поскольку голова его несколько раз обречённо кивает. Хорошо, что хоть кто‑то что‑то понимает, или думает что понимает…

 

Закончив здесь, я еду в другой зал, тот что сгорел. В принципе, ситуация плачевная, конечно, но восстановить будет не слишком сложно и не слишком затратно. Думаю, недели за три справимся. Оборудование кое‑где основательно испорчено, нужна замена…

Ладно, что‑нибудь придумаем. Дольф сокрушается от того, что доходы резко упадут. Собственно, уже упали.

– Ну а что, – пожимаю я плечами. – Надо же работать с клиентом. Если пообещал миллион отдать, то тысяч сто, хотя бы, нужно из него выбить. Тебе и карты в руки.

Дольф озабоченно кивает.

В больницу, естественно, я не еду, куда уж теперь. Но ничего, завтра с утра… С утра надо появиться на работе, иначе меня действительно скоро турнут. Дадут коленом под зад и отделят от моего детища. А это крайне нежелательно… Увольнение слишком сильно усложнило бы ситуацию.

Но Ирина меня, конечно, целиком проглотит. Хотя, она, конечно, в курсе, что я пропал и, судя по всему, в результате чьих‑то преступных действий. Надо же было ей позвонить. Нехорошо, блин… Завтра заявлюсь на работу, как ни в чём не бывало. Здравствуйте, Ирина Викторовна…

Время уже позднее, сейчас лучше не звонить. Пока происходила вся эта заварушка, прошло изрядное количество времени. Ситуацию мы, конечно, разрулили, но напористость грузинской мафии меня напрягает. Боюсь, это не последняя наша встреча.

Война, как бы легкомысленно я ни реагировал на слова этого Пецо, может оказаться штукой серьёзной, так что задуматься следует серьёзно. Придётся снова менять приоритетные направления работы и охватывать Грузию. А там с охватом можно основательно встрять. Где советская власть и где Грузия, да? Нужно это дело как следует обдумать, посоветоваться с местными. Смоделировать, в общем разные ситуации… Мда…

Я подъезжаю домой. Здесь усиленная охрана. Никогда ещё жизнь советских композиторов не была такой безопасной, как сейчас. У лифта я встречаюсь с Френкелем.

– Здравствуй, Егор, – улыбается он.

– Добрый вечер, Ян Абрамович, – тоже улыбаюсь я.

– Работа допоздна?

– Точно, – соглашаюсь я.

– Ты видел сколько нам охраны понагнали? Я уж грешным делом думал, что у тебя снова вечеринка.

Мы смеёмся над его намёком на то, что на новоселье у меня было много довольно важных особ.

– Ну что же всего доброго, – прощается он.

– И вам всего доброго, спокойной ночи.

Тем, кто ложится спать, спокойного сна

Спокойная ночь…

Я открываю дверь и захожу. Наташка, разумеется, не спит. Ждёт меня. В комнате горит свет и… раздаются голоса. Надо же, кто это у нас. Я сбрасываю туфли и иду в гостиную.

– А вот и Егор вернулся, – раздаётся Наташкин голос.

Ага, вернулся. Ну надо же… Если гора не идёт к Магомету… Но тут скорее наоборот, как раз гора и пожаловала.

– Привет, Егор.

– Привет, Ирина Викторовна. Какой приятный сюрприз.