Часы академика Сикорского
Александра невольно вспомнила, как в детстве ездила на каникулы в летний лагерь. Там одна девчонка рассказывала перед сном страшные истории – про черную руку, про безголового велосипедиста… Все слушали ее, замирая от сладкого ужаса.
А Дарья тем временем продолжала:
– Заглядывает, подходит к кровати… то есть к дивану, и говорит загробным голосом: «Отдай мою черную ручку… Отдай мою черную ручку с золотым пером…»
Голос ее звучал очень выразительно. Ну да, Дарья же артистка… Точнее, не то чтобы артистка, но к театру имеет отношение, и у Александры уже мурашки побежали по телу, но тут из своей комнаты выплыла Лена Раевская – со сна еще более сдобная, чем обычно, усыпанная крупными веснушками, как свежая булочка изюмом.
– Представляешь, Ленусик, – повернувшись к ней, проворковала Дарья, – Сашура его тоже видела!
– Кого? – Медленно соображающая со сна Лена заморгала и уставилась на Александру.
– Ну как – кого?! – воскликнула Дарья в неподдельном восторге. – Его, конечно! Призрак академика Сикорского!
– Призрак? – Лена округлила глаза. – Что, правда?
– Ну, я не знаю… – смутилась Александра.
Лена с Дарьей незаметно переглянулись.
В это время входная дверь открылась и с улицы, после утренней пробежки, вошла Рита. Оглядев присутствующих, она поинтересовалась, почему все толпятся в коридоре.
– Представляешь, Ритуля, – проговорила Дарья фальшиво‑сочувственным голосом, – Александра тоже видела здешнее привидение!
– И не надоело вам? Повторяетесь! – фыркнула Рита, поправляя волосы и, повернувшись к Александре, добавила неодобрительно: – Это они всех разыгрывают! Наряжают Гену академиком и запускают к новоприбывшим. Думают, это очень смешно. Ко мне вот тоже запустили, но я его тут же выпроводила. А отец, так он его вообще тростью огрел, так что Гена к нам больше и не сунется. Мне‑то в общем все равно, а папа нервничает…
– Ну, Ритуля… – обиженно протянула Дарья, – ну зачем ты все портишь! Мы все так хорошо придумали… Скучно же. А тут какое‑никакое развлечение…
– Значит, это розыгрыш? – переспросила Александра и испытала странное разочарование. Утреннее приключение оказалось всего лишь банальным розыгрышем.
– Ну, разумеется, розыгрыш… – Рита шагнула к своей двери. – А ты что, думала, тут и правда живет привидение?
– Постойте, – подала вдруг голос сонная Лена, – но мы еще не… Гена еще не успел…
– Что значит – не успел? – нахмурилась Дарья. – Как это – не успел? Почему не успел?
– Да мы с ним проспали… – Лена широко зевнула, прикрыв рот пухлой ладонью.
Тут открылась дверь комнаты Раевских, и на пороге появился Гена, на ходу натягивая темно‑красную спортивную куртку. На голове криво сидела круглая черная шапочка, из‑под которой выбивались неровные белесые пряди, на лице был виден неаккуратно нанесенный грим – несколько ненатуральных морщин, темные круги под глазами…
– Что, не успели? – выпалил он смущенно. – Она уже встала? Ох ты, незадача…
Александра удивленно уставилась на него. Гена был ничуть не похож на покойного академика – куда худее и моложе, несмотря даже на нелепую попытку состарить его при помощи дешевого парика и неумело нанесенного грима.
Опять же, на том человеке, которого она видела утром в своей комнате, была старомодная и очень стильная домашняя куртка, а Гена вырядился в какое‑то спортивное убожество…
Нет, Александра никак не могла его перепутать с покойным академиком! Она же ясно его видела, когда он почти рядом стоял. Но говорить об этом было нельзя, а то насмешек потом не оберешься. Компания подобралась веселая, что и говорить.
Дарья бросила на Александру пронзительный взгляд, словно рентгеном просветила, и уже открыла рот, чтобы что‑то спросить, но тут в коридоре появился Пабло.
Очень колоритная личность, в который раз поразилась Александра. Смуглый, поджарый, волосы хоть и седые, но лежат пышной шапкой. Глаза черные, выразительные, блестят ярко. И вот что интересно: никто никогда не видел его спросонья. Выходит из комнаты всегда бодрый, энергией наполненный, прямо искрит от него. Может, оттого, что все время кофе пьет? Кофеварка у него была какая‑то навороченная, он ее с собой привез. И запас кофе тоже.
– Кофе? – спросил Пабло.
И все тут же забыли про привидение и устремились к кофеварке. Дарья первая.
Получив от Пабло чашку изумительно пахнущего кофе, Александра улыбнулась всем присутствующим и ушла к себе.
«К себе, как же…» – тут же усмехнулась она, неплотно прикрывая дверь.
Своя квартира осталась в городе. Уютная и привычная, отчего бы не жить? Но… карантин, чтоб его! В городе оставаться не рекомендовали. Тем более что в издательстве, где она работала, всех сотрудников разогнали по домам, на удаленку. Даже бухгалтерию. А ее‑то редакторскую работу можно где угодно делать.
Квартирка у нее была, конечно, маленькая и тесноватая, без балкона, так что свежим воздухом дышать совершенно негде. Александра как представила, что неизвестно сколько времени придется находиться в духоте, так и пала духом. Спасибо коллеге, которая посоветовала ей это место. Точнее, свела с Дарьей, всем тут заправлявшей.
Огромный трехэтажный и очень старый, позапрошлого века, дом находится в поселке Мухино, что по Выборгской дороге. Когда‑то он принадлежал академику Сикорскому, очень крупному ученому в области… кажется, органической химии, Александра толком не знала, да и Дарья тоже не вникала в подробности, хотя и жила тут уже второй сезон. Несмотря на то что по календарю было начало апреля, стояла довольно теплая погода. Поэтому, а главное из‑за карантина, обитатели дома решили открыть сезон пораньше.
А начиналось все так.
В театр, где Дарья работала не то режиссером, не то завом литературной частью, явилась приятная пожилая женщина, представилась внучкой академика Сикорского и сказала, что ищет интеллигентных людей, чтобы сдать им на лето дом. Денег много не запросила, главное, чтобы люди были приличные.
Всем исключительно повезло, что нарвалась старушка не на Дарью, поскольку Дарья – девица отвязная и вид имела соответствующий. Одевалась эпатажно – то штаны широченные, как у клоуна, да еще в крупный горох, то юбка вроде как вся из заплат. На голове сейчас красовались дреды, а в прошлом году волосы были выкрашены разноцветными перьями. В общем, своим внешним видом запросто могла отпугнуть внучку академика, и тогда не видать бы им никакого дома.
А Дарья и еще кое‑кто из театра уж потом подсуетились.
Каждое лето к Дарье приезжал Пабло, ее бойфренд из Аргентины, профессор‑славист, работавший не то в Буэнос‑Айресе, не то в каком‑то другом городе. В этот раз Пабло приехал пораньше, какие‑то у них там случились каникулы – и тут, как назло, эпидемия. Границы закрыли, виза у Пабло закончилась, вот и сидел он на даче академика тихо, как мышь под веником.
Вспомнив про мышей, Александра очнулась от мыслей. «Стою тут столбом и размышляю непонятно о чем, а кофе между тем остывает!» Поставив кружку на подстеленную салфетку, она полезла в стол за пряниками.
