Демон во плоти

– Ну… не удивлен, – поднимаясь с земли, кряхтя и отряхиваясь, кисло протянул секретарь. – Чего‑то подобного я и опасался. Демонология, как же без нее?! Шестой факультет…

Корнелиус, все еще пунцовый от стыда, не знал радоваться ли ему или бежать отсюда без оглядки. Демонология?! Вот уж к чему он точно никогда не стремился! С другой стороны… может оно так и складывается, чтобы знания, полученные на этом факультете, помогли ему снять неожиданное проклятье в виде этого… гадского демона, свалившееся на него… на его…

– Итак, дама и господа, поздравляю вас с выбором специализации и зачислением. Хотя первые два года вы все равно будете изучать все дисциплины, изучаемые в нашей академии. Так как магия, для своего постижения, требует всестороннего подхода. – торжественно объявил секретарь приемной комиссии и щелчком пальцев снова запустил фанфары и фейерверк. На этот раз на головы новоиспеченных студиозов посыпались не леденцы, а скрученные спиралью ленты и разноцветные блестки.

– Отныне и вплоть до окончания обучения… если, конечно, вы до него доживете, вы – студиозы Академии Тайных Искусств. С чем вас и поздравляю. – он зевнул и почесал лысину. – Сейчас состоится церемониальный обед в вашу честь. Затем вас проводят в ваши комнаты. Ну и до вечера вы будете предоставлены сами себе. Осваивайтесь, осматривайтесь, знакомьтесь с сокурсниками и сокурсницами. Но в рамках приличий, разумеется! А вот с завтрашнего дня прошу на учебу, и тут уж все строго – режим, регламент, правила, все дела, да‑с.

Молодые люди переглянулись и собрались уже зайти в приветливо распахнувшиеся ворота, когда секретарь хлопнул себя по лбу и окликнул их:

– Минутку, господа студиозы, совсем забыл… – он достал из‑под стола большую шляпу с высоким острым верхом, съехавшим набекрень, и сбил с нее пыль. – Вот! Вам надо по очереди надеть эту шляпу и посидеть пару минут с закрытыми глазами. Если хотите, можете постоять. Не знаю зачем, но таково предписание. Ритуал‑с…

Эльф, девушка и Корнелиус обменялись взглядами, затем Эмилия подошла к секретарю и взяла шляпу. Она надела ее на голову, закрыла глаза и стала ждать. Минуты через две она сняла шляпу, посмотрела на нее с удивлением, передала ее эльфу и пошла к воротам.

Тэрион Мэлуи снисходительно усмехнулся и надел шляпу, затем закрыл глаза и стал ждать. Через пару минут он снял шляпу, посмотрел на нее с недоумением, потом передал Корнелиусу и пошел к Эмилии.

Корнелиус принял шляпу, надел ее на голову, закрыл глаза и стал ждать. Однако кроме запаха пыли и желания чихнуть, у него не возникло никаких ощущений. Странный ритуал! Ну, надо, так надо. Он вежливо кашлянул.

– Кажется эта шляпа не работает или сломалась. – раздался ехидный голос Маркуса в его ушах. – Но мне кажется ты удачно выбрал факультет. Нам определенно стоит лучше узнать друг друга.

Юноша фыркнул, снял шляпу и передал ее секретарю. Тот небрежно бросил ее под стол и театральным жестом пригласил войти в распахнувшиеся перед студиозусами двери.

– Ну что, Корни, похоже, компания подобралась что надо. – оценил попутчиков Маркус. – Я бы не доверял эльфу и пригляделся к желтоглазой, подозреваю, что она та еще штучка. Нужно непременно заглянуть к ней под плащ. – он помолчал, вероятно делая где‑то у себя или у парня в голове пометку. – Ну и… поздравляю, че! Вперед, к приключениям! Мы немного припозднились, начиная учебу посреди семестра, и нам придется подсуетиться, чтобы наверстать упущенное… общение с другими студентками!

 

Глава 5. Академия

 

Надо заметить, здание Академии Тайных Искусств впечатляло своей… не броскостью. Двухэтажное здание, построенное из грубо тесанного камня и украшенное осыпавшимися барельефами изображавших нимф и сатиров, явно видело куда лучшие времена и давно нуждалось в ремонте. Однако ограда вокруг него выглядела новой и внушительной, а городская стража, стоящая у ажурных ворот, недвусмысленно намекала, что зевакам от этой кузницы магических кадров следует держаться подальше.

Однако…

Когда новоиспеченные студиозы перешагнули порог, им открылась картина настолько грандиозная и захватывающая, что их глаза расширились, а челюсти едва не попадали на пол. Готические своды устремлялись к небу, как вознесенные в молитве руки, а многоцветные витражные окна переливались радужными вспышками в послеполуденном свете. Пол, отполированный до зеркального блеска, отражал и перемешивал всю эту красоту, создавая ощущение, будто здесь начинается некий параллельный мир, где свет и тьма слились в безграничную гармонию.

Исполинский зал, с уходящими в бесконечность галереями и коридорами, обставленный роскошной мебелью, глобусами, генераторами флюидов и огромными стеклянные куполами, под которыми вели свое существование целые экосистемы – от суровых горных пейзажей до тропических джунглей просто потрясало. Как было устроено это место – они не могли даже представить, их рассудок отказывался верить в то, что видели глаза.

– Аху… – начал Маркус и замычал, тут же потеряв дар речи.

– Иллюзия! Потрясающая, грандиозная иллюзия! – восхищенно прошептала Эмилия, её голова закружилась, а глаза сверкали от удивления и восторга, – Не могу поверить, как… КАК, это возможно?

– Действительно, и как же это все уместилось под козырьком того невзрачного здания, в которое мы вошли? – саркастично произнес Тэрион, так, словно знал ответ на этот вопрос.

А Марк… Корнелиус смотрел на всё это великолепие со странным ощущением дежавю. С его памятью определенно что‑то сделали, как и говорилось в письме той таинственной «А». К слову, он уже почти забыл о письме, и вспомнил лишь потому, что что ему нравилось повторять это словосочетание – «Таинственная А» и потому, что оно устойчиво связалось с его новым именем. Хотя мысли и ощущения о возможной связи с самой «А» тут же стремительно улетучивались, оставляя лишь странный след духов в его памяти и золотые блестки. Вот и во всем этом великолепии некоторые вещи показались ему знакомыми, но он, хоть убей, не мог вспомнить откуда их знает. Это странное чувство, даже уверенность, что тут он бывал, скребло его мозг беспокойством. Определенно бывал. Вот совершенно точно! И кажется… не раз. Но в то же время, он не мог предположить, когда. Действительно… когда? Память упорно молчала или путала его, бродя по лабиринту извилин, слабея в темных переулках и теряясь в тупиках, как на кривых улицах Саркосолиса. Ну… Может приснилось во сне? Могло же? Скорее всего да…

Мысли юноши были прерваны, когда секретарь приемной комиссии, все тот же недовольный и скучающий старичок с проплешиной, бакенбардами и в пенсне, вдруг взмахнул рукой, что‑то буркнул себе под нос и… мгновенно преобразился. Морщины на его лице разгладились, волосы потемнели и закудрявились длинными локонами, седые клочки бакенбард растворились в темной окладистой бороде. Он сразу стал выше ростом и шире в плечах. Великолепная мантия, сменившая потертую хламиду, переливалась всеми оттенками спектра, очевидно намекая на глубокое знание всех дисциплин, изучаемых здесь. А висевшее на орденской ленте соцветие амулетов, вибрировало мощью законсервированного в них потенциала. Хотя глаза оставались прежними – глубокими и проницательными. Корнелиус то ли понял, то ли вспомнил, что перед ними стоит никто иной, как сам Ректор Академии.