Десять писем

– Моя сестра Вивиан.

– Вивиан, – задумчиво проговорил мужчина. – Не знал, что у тебя есть сестра.

– Сводная, – пояснил брат.

– Теперь понятно, почему вы совсем не похожи. Она выглядит красивее, чем ты.

Алекс весело ухмыльнулся.

– Да неужели?

– Стопроцентно. Итак. В чем задача? – уже серьезно спросил Эванс.

– Ты сейчас занимаешься рекламой сети аптек, Вивиан займется дизайном интерьера, поэтому договорись, чтобы никого не брали со стороны. Пока она будет числится в твоем отделе. Дальше будет видно. Вопросы есть? Вопросов нет. Я пошел, у меня совещание. – Миллер поднялся с кресла.

– И да, кстати. – Остановился он возле двери. – Ты снова забыл про дресс‑код?

– Я не могу творить в скучном костюме, – картинно вздохнул Майкл.

– Ты подаешь плохой пример команде. Я тебя уволю.

– Ты говоришь это каждый месяц.

– Я в активном поиске достойной замены.

– Мы оба знаем, что ее нет.

Алекс на это лишь тихо рассмеялся и под мой очень удивленный взгляд вышел из кабинета. Значит, все‑таки существует тот, кто способен выдержать словесный поединок с моим братом. И этот человек – мой новоиспеченный руководитель, который произвел на меня очень неоднозначное впечатление. Особенно нервировали как под копирку выструганные карандаши редкого для офиса цвета.

Я отличалась некоторой сообразительностью, поэтому почти сразу поняла, что Майкл Эванс говорит только по существу и очень не любит, когда ему задают вопросы. Вследствие чего я предпочла заткнуться и молча слушать про свои будущие обязанности.

Если вкратце, это будут первые аптеки корпорации. Примера никакого нет. Все нужно будет придумать с нуля, провести анализ конкурентов и сделать лучше. Майкл сразу обозначил, что моя единственная задача – всегда делать лучше, чем у других.

– Каждый в моей команде работает на результат, и если я его не вижу, то ты не работаешь. Я не буду искать причины твоих неудач. Меня не интересуют пробки, здоровье, дети и все то, что создает проблемы тебе, а значит, и мне. Избавь меня от подробностей своей личной жизни, превзойди саму себя, и мы сработаемся. Думаю, озвучивать, что меня абсолютно не волнует, чья ты сестра, дочь и далее по списку, мне не нужно.

– Я все поняла, – хрипло проговорила я, окончательно убедившись в своих опасениях.

Теперь понятно, почему Алекс так спокойно согласился с принятым отцом решением устроить меня в отдел маркетинга. Кажется, понятие лояльности Майклу Эвансу совсем не знакомо, и Миллер будет только рад, если он на мне оторвется по полной, а еще лучше – уволит. Что ж, детей у меня, к счастью, нет. Осталось только не застрять в пробке и превзойти саму себя. Пустяки.

Он дал мне несколько адресов, чтобы я съездила и лично посмотрела объекты, с которыми мне предстоит работать. Официально представив меня коллегам, мой начальник не упомянул о моей родственной связи с руководством, за что я была ему очень признательна. Я не планировала скрывать, кем я на самом деле являюсь, но и трепать об этом на каждом углу не считала разумным.

Я носила фамилию матери, потому что своего отца я не знала. Это была случайная связь. Двадцать лет, бар, привлекательный незнакомец и одна‑единственная ночь в потрепанном отеле. В моем свидетельстве о рождении стоял прочерк, и у меня ни разу не возникло желания найти владельца сперматозоида, благодаря которому появилась я. Почему при заключении брака мама не взяла фамилию Ричарда, я не знала. Может, чувствовала, каким окажется финал?

Слабо верилось. Она любила его до последнего вздоха.

После ее смерти отчим стал моим опекуном. Он планировал меня удочерить, но, пожалуй, самое лучшее, что могло со мной произойти, это то, что он передумал. Он всегда говорил, что мы – одна семья. Но я не уверена, что он в полной мере понимал значение этого слова.

После знакомства с коллегами мы снова вернулись к Майклу в кабинет, чтобы подписать кое‑какие бумаги. Я не успевала читать и лишь быстро ставила подпись, пока он со скоростью звука переворачивал страницы. Оба его мобильных разрывались от бесконечных звонков, а когда к ним добавился еще и стационарный телефон, он с психу наорал на секретаршу. Та, видимо, привыкшая к такому поведению, спокойно отвечала ему в трубку, после чего он экстренно собрался и уехал.

Показать мне рабочее место, а также провести небольшую экскурсию по этажу легло на плечи Эвана Мура.

Тот, несомненно, смог бы составить конкуренцию мировым моделям престижных домов моды. Идеальные пропорции лица, подтянутое тело и дразнящая улыбка на чувственных губах, сбивающая с ног любую особь женского пола. Я не смогла с ходу определить его возраст, но он казался приблизительно моим ровесником.

– Здесь все такие молодые, – подметила я, обратив внимание на двух девушек, стоящих у входа в конференц‑зал. Они бросали томные взгляды в сторону Эвана и глупо хихикали.

– Как любит повторять наш многоуважаемый Майкл: «Корпорации нужны молодые умы и новые взгляды, а не идеи, сравнимые с поношенными трусами моей прабабки», – очень правдоподобно спародировал его Мур.

– А в этом что‑то есть, – развеселившись, хмыкнула я.

– Возраст – это всего лишь цифра, – пожал он плечами. – Не нужно быть взрослым, чтобы быть богатым, и я являюсь живым тому доказательством. Красивый, молодой, успешный и один из лучших пиар‑агентов этого города, – с чувством рекламировал он сам себя.

– А скромности тебе не занимать, – покачала я головой, сразу мысленно соглашаясь с первыми двумя пунктами.

– Детка, – весело усмехнулся парень. – Пиар и скромность – понятия несовместимые.

Он провел мне экскурсию по этажу, показал мое рабочее место и конференц‑зал, где раз в неделю у них проходят совещания, на которых, как он выразился, Майкл орет дурниной.

– Он хороший человек и прекрасный руководитель, но он перфекционист до мозга костей и требует того же от подчиненных, – рассказывал Эван, пока мы спускались на первый этаж, чтобы выпить кофе.

– Идеальное – не всегда есть лучшее, – проговорила я, задумчиво покусывая внутреннюю сторону щеки.

– Ты права. Только не стоит это говорить ему.

В кафе на первом этаже вовсю кипела жизнь. Здесь было довольно много народа, и от обилия белых блузок и пиджаков рябило в глазах. Беспрерывные звонки телефонов, громкие разговоры и чей‑то смех смешались в резонирующую какофонию звуков. Я не видела ни одного свободного места и уже думала, что придется пить кофе наверху, но, когда мы оплатили заказ, Мур каким‑то чудом нашел нам небольшой двухместный столик возле окна.

– Знаешь, – сказал Эван, неторопливо размешивая сахар в чашке. Причем он забрал и мою порцию, заявив, что для его головного мозга это полезно, а для моей задницы – нет. – Я удивлен, что Майкл взял тебя на работу.

– Почему?