Десять писем

– Мистер Миллер, – затараторила она. – Я не успела ее остановить, прошу прощения, мы уже уходим. – Она больно схватила меня за локоть, чем взбесила еще больше.

Я уже честно намеревалась преподать этой стерве урок, но брат резко захлопнул папку с документами, привлекая мое внимание.

– Энджел, оставь нас. – Ледяной тон немного поумерил мой пыл.

Секретарша, будто не веря в происходящее, глупо хлопала своими длинными ресницами, как корова на лугу.

– Сейчас же, – резко сказал Миллер и со звучным шлепком кинул папку на стол.

Поджав недовольно губы и отпустив мой локоть, она вышла, оставив нас наедине.

В кабинете воцарилась тишина. Алекс хмуро смотрел на меня из‑под сдвинутых на переносице густых бровей.

– Что за спектакль? – Ровная интонация и никаких всплесков агрессии. Лишь голубые глаза, полыхающие откровенной злостью, выдавали его с головой.

– Спектакль? Здесь только одна белобрысая актриса, – огрызнулась я.

– Какого черта происходит? Ты не можешь врываться ко мне в кабинет, когда тебе вздумается, и орать. Тем более, при моих подчиненных.

– Я и не стала бы этого делать, если бы ты ответил хоть на одно мое сообщение, – продолжала беситься я.

– Сбавь тон, я сказал! – Насквозь пронизывающий взгляд болезненно скрутил мои органы тугим узлом. Подчеркнутое равнодушие на скульптурном лице вкупе с убийственным тоном заставили меня сбавить обороты.

 

Конец ознакомительного фрагмента