Десять писем

– Я собралась по магазинам, – сказала я, тепло улыбнувшись. – Поехали со мной? Заодно расскажешь, какой грустной была твоя жизнь последние пять лет из‑за отсутствия в ней меня.

Беатрис звонко рассмеялась.

– Договорились.

Рик отвез нас в Мидтаун, где мы за несколько часов обошли большую часть торговых комплексов центральной части Манхэттена. Я оторвалась по полной, накупила одежды на год вперед и подарила Трис комплект провокационного нижнего белья от Lise Charmel, в котором она планировала соблазнять своего парня Нейта. Себе я тоже взяла пару комбинаций из их последней коллекции. Соблазнять мне было некого, но внутренняя стерва с сердечками в глазах трепетно хлопала ресницами и томно нашептывала одно имя.

Завершением моей великой миссии стало посещение флагманского магазина Tiffany & Co. Это десятиэтажное торговое здание на Пятой авеню покорило меня своим размахом. Я питала слабость к украшениям и никогда не оставалась равнодушной к роскошным ювелирным изделиям престижного американского дома. Мы провели там почти два часа, и уже под конец, когда от блеска драгоценных камней рябило в глазах, я все же сделала выбор в пользу лаконичного браслета из белого золота с бриллиантовыми вставками.

Мы сгрузили все свои покупки Рику в машину и, купив кофе, решили прогуляться по Вашингтон‑Сквер‑парк. Казалось, в этом парке собралась добрая половина жителей Нью‑Йорка.

– Расскажи о Нейте, – попросила я Трис, рассматривая группу студентов, которые, расположившись на траве, усердно что‑то записывали в своих тетрадях под диктовку грузного усатого мужчины.

– Мы познакомились год назад в DLA, – начала воодушевленно она. – Ты же знаешь, я всегда хотела попасть в эту юридическую компанию и стать выдающимся адвокатом.

– Считай, первая цель достигнута. Или ты уже самый выдающийся адвокат Америки? – улыбнулась я, отпивая горячий кофе. Почему мы взяли именно его в такую жару?

Подруга заливисто рассмеялась.

– Пока нет, но Нейт – да! За два года стажировки он успел добиться невероятных успехов. Он был допущен к делам корпорации вашей семьи, а ты сама понимаешь, стажеров туда не берут. Многие считают, у него талант, – задрав повыше подбородок, с гордостью произнесла она. – Поскольку стажировка в этом году окончилась, твой брат очень хочет, чтобы он занимался только делами корпорации и ушел из DLA, но Нейт пока отвергает его предложение.

– Алекс? – переспросила я, останавливаясь напротив фонтана, в который сейчас двое мальчишек опустили свои босые ноги и весело хохотали. В такую жару хотелось нырнуть туда с головой.

– Да. – Трис остановилась рядом со мной.

– Значит, он и правда талантлив, раз сам Александр Миллер обратил на него внимание. – Я повернулась к ней лицом, улыбнувшись уголками губ. – Он же чертов педант, не говори, что твой парень такой же.

– Поверь, он совсем не такой. – Беатрис взяла меня за руку и потянула к ближайшей лавочке.

Под знойными лучами солнца дерево скамьи нагрелось и казалось обжигающе горячиме. Я вытянула ноги вперед, надеясь слегка загореть, и стала мечтать о прохладном лимонаде вместо теплого капучино.

– Я слышала, у Ричарда было два инфаркта, – осторожно начала Трис, сняв солнечные очки и облокотившись локтем о спинку скамейки.

Я перевела на нее взгляд. Беатрис никогда не загорала. Ее густые черные волосы, алебастровая кожа и выразительные синие глаза полностью оправдывали прозвище «Снежная королева». Она очень мало кого к себе подпускала и на всех смотрела свысока. Но почему‑то этой чести удостоилась я. Если узнать ее поближе, то снежная королева – всего лишь оболочка. На самом деле она очень добрый и ранимый человек.

– Да, – ответила я, выплывая из своих размышлений. – Ему уже гораздо лучше.

– Мне очень жаль. Он прекрасный человек, надеюсь, он полностью поправится. – Подруга накрыла мою руку своей.

Я промолчала, но руку не убрала.

– Тебе понравилась жизнь в Лондоне? – Решила она сменить тему.

– Очень, – улыбнулась я.

– Почему тогда вернулась?

До нас неожиданно донеслись отголоски мелодии. Я покрутила головой, но источник этого великолепия в поле моего зрения не попал. Играли на саксофоне.

– Я люблю Нью‑Йорк, – ответила я, вслушиваясь в магическое звучание нот. Звуки, издаваемые этим музыкальным инструментом, я всегда считала по‑особенному завораживающими. Волнующая и безумно трогательная композиция бередила душу. – И меня посещали мысли о возвращении. Алекс принял решение за меня.

– С ним тяжело спорить, – грустно произнесла Беатрис. – Но я очень рада, что ты вернулась. Я так скучала. – Ее голос дрогнул.

– Не вздумай реветь, – сказала я, обнимая ее за плечи. Слезы Трис под проникновенную музыку могли бы способствовать падению всех моих душевных бастионов.

– Давай лучше отметим наше долгожданное воссоединение, – шутливо щелкнув ее по носу, я достала телефон, чтобы позвонить Рику.

– У Энди сегодня вечеринка. Давай сходим? – неожиданно предложила она.

Увидев мой вопросительный взгляд, подруга пояснила:

– Энди – это друг Нейта, его родители уехали отдохнуть за границу, и их огромная вилла в его распоряжении. Будет круто, обещаю!

Закусив щеку, я с сомнением смотрела в ее кукольное лицо, обдумывая, как лучше поступить.

По личным меркам Алекса, чтобы быть достойным членом нашей высокопоставленной семьи, я должна всего лишь делать все, что он говорит. И маловероятно, что составленная персонально им моя дневная программа включает посещение вечеринки Энди. Но в мои планы не входит умасливание Алекса. По крайней мере, сегодня.

– Идем, – согласилась я, и лицо Беатрис просияло.

 

***

 

После парка я не поехала в Гринвич. Стыдно признаться, но я действительно боялась, что меня могут запереть дома. Я отправила Рика вместе со всеми покупками домой, а мы с Трис поехали в ее квартиру в верхнем Вест‑Сайде.

Я приняла душ и одолжила у подруги белые шорты с высокой талией и черный короткий топ со шнуровкой на груди. Мой наряд оставлял мало места для воображения, поэтому скромные белые конверсы и прозрачный блеск для губ дополнили мой далекий от благопристойности образ.

Пока мы ехали в такси, и Трис без остановки щебетала мне о трудностях адвокатуры, я думала, как мне жаль, что в последний год школы я отдалилась от нее. Я ее не винила, у подругие были большие планы на будущее, и она не хотела портить свой выпускной год вечеринками с алкоголем и наркотой. После одной из них я до сих пор испытывала жгучий стыд.