Дежавю

Анна встала у оградительной линии, всматриваясь вглубь туннеля. Ещё немного, и поезд приедет, она зайдёт в раскрытые двери вагона и скроется ото всех. На часах секундные стрелки будто замедлили ход. Она торопила время, она торопилась уйти. Что‑то жгло шею и спину. Кто‑то смотрел на неё. Она обернулась. Через лица и спины людей на расстоянии нескольких метров на неё смотрели бесцветные, едва голубые глаза: человек‑альбинос, с родимым пятном под глазом, похожим на расплывшийся материк, пробирался к ней через толпу. Анна оцепенела: он был совсем невредим – ни синяка, ни разбитой губы. Она же видела, как его избили, она слышала, как он застонал, сползая по двери такси.

Человек шёл на неё, он был чисто выбрит и гладко причёсан, он был совершенно здоров и ничуть не избит. Господи, кем же он был?!

Все мысли в голове Анны суматошно метались, врезаясь и сбивая друг друга с пути, не находя ни выхода, ни места, не понимая ничего.

Человек не сводил с неё взгляда, тесня и раздвигая локтями людей. Анна попятилась, гул поезда, гул толпы, она потеряла его из виду, и побежала стремглав.

– Вам от меня не уйти! – кто‑то дёрнул её за сумку.

Белые волосы, родимое пятно – он перед ней. Она потянула сумку к себе, оступилась о чью‑то ногу и упала на рельсы.

 

10 глава

 

Телефон вибрировал в кармане уже трижды. А я не мог пошевелить и рукой. Так и стоял за занавеской, смотря на мёртвого Энтони в моём клетчатом пиджаке. Дождь лил непроглядной стеной. Через эту стену не спеша шёл мужчина. Из‑под его огромного зонта была видна лишь спина и ноги в чёрных брюках. Он наклонился над телом и вроде бы что‑то достал из пиджака и забрал это «что‑то» с собой. Что было у Энтони в пиджаке? Я плохо соображал, в ушах гудело, болело в затылке. Погодите‑ка, что было у меня в пиджаке…

Документы! Мой паспорт. Значит, меня больше нет? Я посмотрел на фальшивую биометрическую карту. Тони хотел спасти меня, и спас…

Когда пальцы перестали дрожать, я почувствовал теплоту пластика разрывающегося телефона. Нужно позвонить в скорую. Я посмотрел на Энтони, нет, нужно звонить в полицию. Звуки разрывающихся сирен приближались к дому. Кто‑то уже позвонил.

На экране два пропущенных, неизвестный номер.

Я нажал на вызов.

– Больница Святого Карла.

– Мне звонили отсюда, – сказал я.

– Этого не может быть, телефон только для входящих звонков.

– Но мне звонили два раза.

Голос на том конце замолчал.

– Алло!

Гудки.

Я нажал на отбой.

Сквозь дождь красно‑синим светом мигали проблесковые маячки. Полиция приехала раньше скорой, может, это и хорошо. Из дома напротив вышли соседи и стали что‑то говорить полицейским. Наверное, описывая убийцу. Его точно не найдут. Они лишь кивают, вот так, как сейчас, стоя под своими зонтами, записывая показания в блокнот. Я стоял за занавеской и наблюдал. Можно было остаться в этой квартирке на пару деньков…

Мужчина, тот, что говорил с полицейским, указал на этот дом, я отошёл от окна и прижался к стене. Сейчас они будут обыскивать его квартиру и найдут массу чужих биометрических карт. Не позавидуешь Тони. Я забыл, что он мёртв.

Полицейский пошёл мне навстречу, он, конечно, направился к дому, но мне казалось, что лично за мной. Пора убираться отсюда – я схватил зонт и ключи от машины бедного Тони. Бьюсь об заклад, эта тачка всё равно была записана не на него.

Стоя за подъездной дверью, я видел, как вошёл полицейский. Он поднялся по лестнице и постучался в первую дверь, ему открыл кто‑то с заспанным голосом.

– Здравствуйте, мисс, возле вашего дома произошло убийство…

– Ах! – воскликнул голос.

Ах ты ж чёрт, я наступил в огромную лужу, когда выходил из подъезда.

Огляделся по сторонам. Фонари так и не загорелись, оставив улицу в темноте. Я нажал на брелок, машина Энтони стояла гораздо дальше от полицейской и скорой машин. Она моргнула жёлтыми фарами, я не двигался с места, так и стоял, уставившись на полицейский седан, сейчас они заметят и подойдут ко мне. Никто ничего не заметил, никто не подошёл. Я направился к автомобилю ровным уверенным шагом, я так думал, я пытался дышать ровней, открыл дверь, сел и заблокировал себя изнутри. Тело Энтони уже положили в чёрный пакет. Их больше заботил ливень, чем труп на дороге. Поэтому делали они всё быстро. Я отъехал от дома, полицейские маячки так и остались позади, в зеркале заднего вида, сводясь в одну красно‑синюю точку, размытую дождём.

Я смотрел на пропущенный номер и не мог понять, кто это был, кто мог звонить из больницы Святого Карла. Может, ошиблись? Телефон завибрировал снова, другой номер.

– Я слушаю.

– Мистер Мильтон? – какой‑то старческий женский голос, взволнованный голос, полный сомнения.

– Да…

– Простите, что звоню в такое время.

– Кто это?

– Меня зовут Филлис. Это по поводу телевизионного шоу.

Я дал по тормозам.

– Да! – крикнул я в трубку.

– Мисс Кларк просила вас приехать.

Мисс Кларк, меня будто обухом ударило. Мисс Кларк, это, должно быть, дочь. Это она стояла тогда возле его могилы. Почему я сразу к ним не поехал? Хотя кто бы мне тогда поверил, что бы я ей сказал – извините, не в курсе ли вы, ваш отец скончался в эту среду или пятого ноября двадцать лет назад?

– Алло, мистер Мильтон, – говорили на том конце, – мистер Мильтон, вы меня слышите?

– Да, – я отпустил педаль тормоза, – диктуйте адрес.

 

* * *

 

Дом Питера Кларка находился на окраине города, окружённый высокими деревьями и невысоким забором.

Я заглушил двигатель и потушил фары.