Дочь врага. Расплата

С отцом я вижусь только на следующий день. Рано утром он сам приходит ко мне и ставит два пакета рядом с креслом.

– Доброе утро, – говорю и жду хоть каких то пояснений.

Басманов кивает.

– Отдохнула?

– Немного. Но у меня…

– Вот вещи. Если что‑то не угадали с размерами, передашь Лиде – она заменит.

Кто такая Лида я узнала вчера – именно эта жензщниа пришла за мной на ужин и собщила, что Георгий Витальевич уехал по делам.

– Хорошо. Но…

– Телефон тоже там. Что‑то еще?

Отец выглядел весьма отравленным и даже равнодушным. Наверное, это было нормально для нашей ситуации, но я все же ждала немного иного.

– Нет, спасибо. Я бы хотела вернуться домой. К тете.

– Уверена? – острый взгляд полосует по мне тут же. – Хочешь рискнуть?

– Почему рискнуть?

– Потому что вряд ли Асадов остановится, когда узнает, что я успел тебя забрать.

Ошарашенно выдыхаю. Я с огромным трудом приняла в принципе этот поступок Дамира. Смирилась с тем, как он поступил с нами. Но я совершенно не думала о том, что он продолжит преследовать меня.

– Он может… снова? Нет, это же совсем безумие! – мотаю головой, отказываясь верить в подобное.

Отец недовольно цокает языком.

– Ты такая наивная, Лера. Все еще страдаешь по нему? Любишь?

Виновато опускаю глаза. Я уже собираюсь рассказать, что поводов для этого у меня на один больше, как вдруг отец добавивает меня:

– Он недостоин тебя! Ты – моя кровь. И я не позволю, чтобы ты с ним… – он брезгливо морщится. – Тем более, что Асадов тот еще кобель.

Холодные жестокие слова оставляют след во мне. Резко теряю всякое желание рассказывать про свою маленькую тайну.

– Но если ты мне не веришь, – добавляет Георгий и достает из одного из пакетов папку и протягивает мне.

– Что это?

– Лекарство, которое поможет тебя смотреть трезво на него.

Я уже догадываюсь, что ничего хорошего я не узнаю, но все равно забираю ее и раскрываю. Чтобы буквально в тот же миг задохнуться от боли, пронзающей грудь.

Внутри фото. Фото, на которых Дамир.

И он не один…

Все, о чем я думала первые дни, когда понемногу влюблялась в него, получило визуальное доказательство.

Он не один. Он с женщиной.

И они вместе. Физически.

Закрываю глаза, но это не спасает. Образы словно отпечатываются у меня на сетчатке. И мое бедное сердце не просто болит. Оно раскалывается на много маленьких кусочков. Кажется, его и вовсе не станет вот‑вот.

– Теперь ты понимаешь, что все твои чувства не взаимны? – с жалостью произносит отец.

– Когда сделаны эти фото? – все же спрашиваю я. – Когда?!

– Вчера вечером. Мои люди продолжают следить за ним, пока угроза сохраняется.

Молча киваю и откладываю папку. Там еще фото, но я не в силах их смотреть.

– Забери, пожалуйста, – прошу отца. – Не надо больше.

Я даже не пытаюсь сдержать слезы. Прячу взгляд, переживая личный апокалипсис. Хотя я думала, что больнее мне быть не может. Но оказалось, очень даже может.

– Насчет твоей тети, – между тем говорит Басманов. – Я думаю, смогу помочь с операцией.

– Правда? – хлюпаю носом. – Спасибо!

– Но ты должна будешь принять мои условия, – добавляет он.

– Какие?

– Зоя довольно упрямая и своенравная. Если она узнает, что деньги дал я, она ни за что не пойдет лечиться. Мы давно не общаемся, так что сама понимаешь – сестра не будет в восторге.

– Да, конечно. Но как тогда быть?

– Я проведу платеж через благотворительный фонд. Оформим ,как квоту. Но ты не должна рассказывать ей, что живешь у меня и что вообще знаешь обо мне.

– То есть обмануть ее? – мне как‑то не очень нравится этот план. Но если отец прав, то это, выходит, единственная возможность спасти тетю.

– А разве ты не этим занималась, когда пошла в экспорт? – довольно жестко возражает он. – Или призналась куда подалась в поисках денег?

Виновато отвожу взгляд. Справедливый упрек.

– Конечно, я ей не сказала. Но у меня есть деньги. Мне обещал тот, кто нанял меня, чтобы… – замолкаю, потому что произнести имя Дамира после всего попросту физически больно.

– У тебя теперь есть я. И я в состоянии решить финансовые проблемы.

Его тон довольно бескомпромиссный. И честно говоря, испытываю небольшое облегчение. После всего случившегося брать те деньги… Нет, я бы смогла, если бы это было необходимо и другого выбора не было. Но раз вариант есть, то, конечно, я бы не хотела притрагиваться к ним.

– Хорошо. Пусть будет так. Но почему я не могу сказать тете, что познакомилась с тобой?

– Потому что она не дура и догадается, кто ей помогает. Скажу честно, я давно не испытываю к ней нежных чувств. Но раз для тебя это важно… Я готов помочь.

Не знаю, как относиться к подобным родственным отношениям. Для меня это дико. Но осуждать у меня нет права.

– Но ведь рано или поздно она узнает, что мы общаемся?

– Узнает. Но после.

На такое я согласна. Врать постоянно  я не хочу. А раз это только до операции и пока тетушка не восстановится – пусть так и будет.

– Хорошо. Я скажу ей, что остаюсь с подругами на подработке.

Отец удовлетворенно кивает и направляется к двери.

– Подожди! – тороплюсь за ним. Басманов оборачивается. – Ты уже уходишь или… Мы ведь можем позавтракать вместе?