Дух воина

Некоторое время в кабинете царило молчание. Чех наслаждался льющейся из кондиционера прохладой, а Заречный разглядывал небольшое, но уютное помещение, время от времени бросая беглые взгляды на бывшего одноклассника. Тишину прервал стук в дверь, и на пороге появилась блондинка лет тридцати с закрученными локонами до плеч. Она была в фирменной одежде этого кафе, стилизованной под морскую форму. Белая блузка с декоративным подобием морского воротника и короткая, белая юбка с голубыми волнами снизу заметно контрастировали с загорелым лицом девушки и её, шоколадного цвета, стройными ногами. На бейдже, прикреплённом с правой стороны груди, крупными буквами было написано: «Администратор Алла». Девушка вкатила за собой двухъярусный столик на колёсиках. На нижней полке стояли бутылка коньяка и два бокала, предназначенных именно для этого вида напитка, а на верхней – небольшие тарелочки с множеством разнообразных закусок. Ловко расставив всё привезённое на столе босса, она одарила присутствующих лучезарной улыбкой и заискивающе поинтересовалась:

– Что‑нибудь ещё, Антон Павлович?

– Спасибо, Аллочка, пока достаточно. Если что‑то будет нужно, я позову.

– Хорошо, Антон Павлович.

Администратор вышла, провожаемая восторженным взглядом Заречного. Чех, бросив короткий, неодобрительный взгляд на гостя, тем временем, по‑хозяйски, откупорил бутылку коньяка и плеснул напитка на дно бокалов.

– Ну что, бача, за встречу, – произнёс короткий тост хозяин кафе.

Заречный вслед за товарищем приподнял свой бокал, но ему и в этот раз пришлось отказаться от принятия алкоголя. На поверхности рыже‑коричневой жидкости, как и утром в подвале, показалась слизкая, омерзительная сущность. Чех с видом знатока повращал ёмкость, чтобы удалить из напитка посторонние запахи и, поднеся бокал к носу, вдохнул исходящий из него аромат. Иван с ужасом проследил, как такая же слизкая тварь сначала, будто облачко пара, приподнялась над поверхностью жидкости, а затем, увлекаемая втягиваемым потоком воздуха, исчезла в одной из ноздрей бизнесмена. Ничего этого не видящий и даже не подозревающий об этих сущностях хозяин кафе уже было хотел пригубить коньяк, но, увидев, что товарищ не стал пить, опустил руку с бокалом на стол и удивлённо взглянул на Ивана.

– Извини, я в завязке, – ответил тот на немой вопрос Чеха. – Уже больше месяца не пью.

– Похвально, похвально, – бизнесмен внимательно посмотрел на Заречного, словно заново открывая в его лице что‑то новое. – То‑то я смотрю, ты на себя не похож. Загорел, волосы отпустил, совсем другой имидж. Погоди, погоди, да ты, вроде, и хромать перестал?

До Чеха только сейчас дошло, что именно его всё это время смущало в повседневном облике одноклассника.

– Где ногу‑то вылечил?

– А‑а‑а… – махнул рукой Иван, придавая лицу безразличный вид, – я даже и не заметил, когда стал ходить нормально. Проснулся однажды, смотрю, а нога, вроде как, и здоровая.

Чех сначала немного засомневался в искренности слов Заречного, но потом улыбнулся во весь рот и сказал:

– Вот видишь, бача, это водочка тебя и вылечила, а ты бросил… Ну ладно, тогда бери, кушай, а я, пожалуй, всё‑таки выпью.

Сказав это, он вновь поднял бокал и сделал один глоток, смакуя напиток. Причмокнув от удовольствия, бывший одноклассник откинулся в кресле и закурил сигарету. Иван невольно перевёл взгляд в область его солнечного сплетения, но та сущность, которая жила в бизнесмене, оказалась более осторожной. На белом фоне рубашки успели показаться только её глаза, которые, узрев особенного человека, умеющего видеть таких, как она, и сейчас пялящегося на неё, тут же скрылись из виду и больше уже не показывались.

– Ну, так что тебя ко мне привело? – Спросил Чех, делая ещё один глоток напитка.

– У меня к тебе очень деликатное дело, – начал осторожно Иван, подвигаясь ближе к столу и откусывая кусочек бутерброда с красной икрой.

Несмотря на зверский аппетит, разыгравшийся при виде такого стола, он старался не показывать, какой он голодный. Бизнесмен молча ждал продолжения. Он мастерски выпускал изо рта изящные колечки дыма, которые тут же сдувались потоком прохладного воздуха, и поглядывал на собеседника прищуренными глазками.

– Понимаешь, – продолжил Заречный, проглотив то, что было во рту, – у меня в наследство от родителей остались несколько камешков.

Он тоже замолчал и взглянул на друга, чтобы оценить его реакцию на сказанное. Тот продолжал щуриться, ничего не говоря и дымя сигаретой.

– Я, как ты правильно заметил, решил начать новую жизнь, и мне для этого нужны деньги.

– И ты решил предложить камешки мне в обмен на эти самые деньги? – закончил мысль товарища Чех.

– Ну, не совсем так… вообще‑то, я хотел у тебя спросить, – уточнил Иван, – нет ли у тебя знакомого ювелира, который бы для начала оценил стоимость этих камней, а уж потом можно будет говорить и про их продажу.

И вновь воцарилось молчание, причину которого бывший разведчик прекрасно понимал. Сейчас в голове у хозяина кафе шла бурная мозговая деятельность по поводу того, стоит или не стоит раскрывать свои секреты этому бомжу. Чех допил коньяк и докурил сигарету. Затушив в пепельнице окурок, он тоже принялся за еду, ловко орудуя вилкой и ножом. Только ел он как‑то без аппетита, лениво пережёвывая каждый положенный в рот кусочек. Заречный же наоборот перестал жевать и вопросительно смотрел на бывшего одноклассника, словно пытаясь проникнуть в его самые потаённые мысли. Наконец тот, будто решив для себя какой‑то вопрос, прекратил жевать, улыбнулся и сказал:

– А знаешь, у меня действительно есть один знакомый еврейчик, очень хороший ювелир и геммолог.

– Кто‑кто? – не понял нового термина Заречный.

– Геммолог, – снисходительно улыбнулся Чех, – специалист по камешкам.

– А‑а‑а, понял, – кивнул бывший разведчик.

– Да, так вот, у него свой магазинчик и мастерская. Думаю, что с ним можно поговорить о продаже камней, и цену он даст достойную, если, конечно камешки того стоят. Они, кстати, при тебе?

– У меня только парочка.

Иван извлёк из кармана брюк небольшой газетный свёрток с двумя мелкими алмазами, которые он захватил с собой. Чех не спеша развернул газету, взглянул на камни, потом поднял глаза на одноклассника.

– Остальные в тайнике, – пояснил Заречный, – я же не буду носить с собой такие дорогие вещи.

– Ну да, ну да, – задумчиво процедил Чех, вновь переведя взгляд на алмазы.

Иван тем временем вновь залюбовался красивым перстнем с чёрным камнем на руке бизнесмена. Тот, на миг оторвавшись от созерцания драгоценных камней, перехватил этот взгляд и, улыбнувшись спросил:

– Что, нравится?

– Красивый! Чёрный бриллиант? – высказал предположение бывший разведчик.