Джутовая маска

Вот только вспомнить, что именно произошло в ту ночь, когда он вдруг пропал из гостиницы, а потом его нашли где‑то здесь со странным символом на лбу, Влад не мог. В то утро он очнулся снова зрячим человеком, и с тех пор его не оставлял вопрос: почему?

Как и в предыдущие дни, ему ничего не удалось вспомнить, поэтому, слегка подмерзнув, он отправился в обратный путь. Уже в самом конце его настиг небольшой дождь, и Влад, против обыкновения, бежал до крыльца, а восстанавливать дыхание предпочел под крышей. Впрочем, он и там задерживаться не стал, не желая мерзнуть на ветру.

– Доброе утро, Владислав Сергеевич! – бодро поздоровался с ним ночной администратор, вскочив на ноги, словно ученик в школе при появлении учителя.

Когда уходил, Влад его не видел: парень куда‑то отошел. Вероятно, поэтому теперь едва заметно нервничал. Влад улыбнулся и кивнул ему в ответ, вытирая ладонью пот со лба, чтобы тот не скатывался щекотными каплями по лицу.

– Что, Ром, не торопятся тебя менять? – поинтересовался он, пересекая холл и на ходу кивая на висящие на стене часы. Те показывали уже без двух минут семь – время смены ночного администратора на утреннего.

Парень неловко пожал плечами, мол, я‑то что могу с этим сделать? Но тут же добавил:

– Настя уже здесь, пошла еду в холодильник положить и кофе выпить. Время у нее еще есть.

Влад снова кивнул и как раз подошел к двери, отделяющей главный холл от помещений для персонала, так что вежливый разговор не требовал развития. Приложив к недавно установленному магнитному замку карточку, Влад повернул ручку.

Дверь номера он открыл той же картой и постарался при этом издавать минимум шума, не зная, успела ли за время его отсутствия проснуться супруга.

Она успела. И не только проснуться, но и умыться, а теперь занималась макияжем: стоя напротив окна и держа в руке небольшое зеркало, сосредоточенно красила ресницы. Услышав, как открылась дверь, Юля обернулась и скользнула взглядом по его мокрым волосам, ветровке и футболке.

– А ты реально подсел на это дело, – несколько удивленно протянула она и вернулась к прерванному занятию. – Сегодня так пасмурно. И, кажется, там довольно прохладно. Ты не замерз?

– Нет, когда бежишь, совсем не холодно.

Влад подошел к жене сзади, обнял и поцеловал в шею. Юля инстинктивно дернулась, пытаясь отстраниться.

– Влад, имей совесть! Ты весь мокрый…

Он рассмеялся, убирая руки и делая шаг назад. Предсказуемая реакция.

Стянув с себя ветровку, Влад повесил ее в переполненный вещами шкаф. Если его что‑то и раздражало в новом формате жизни, то скромное пространство. Даже его двухкомнатная квартира в Шелково просторнее, чем эта комната – стандартный номер в их гостинице. Юля поселилась здесь, полагая, что будет жить одна, а Влад лишь иногда ее навещать, но все сложилось иначе, и им было откровенно тесно. Однако до решения возникшей проблемы они пока не добрались.

– И да, на это дело быстро подсаживаешься, – продолжил он отвечать на заданный вопрос. – Свежий воздух, запах воды и трав, птички поют… Красота!

Жена смешно сморщила нос – это было видно в зеркальном отражении – и без особого энтузиазма произнесла:

– Поверю на слово, но проверять не стану.

Влад и не предлагал. Знал, что Юля предпочитает другие виды активности и точно не по утрам. В этом они никогда не совпадали. Он взял со стола бутылку воды – пить хотелось невыносимо – и свернул крышку. Сделав несколько жадных глотков, заметил:

– Надо бы нормальную беговую тропу организовать. Может быть, даже вокруг всего озера. Сейчас непрерывный маршрут не проложить. То какие‑то кусты на пути возникают, то вовсе буераки. Одно неосторожное движение – и можно ногу подвернуть.

– Вокруг всего озера вряд ли получится. Нам ведь только часть территории принадлежит, а там дальше – чужая собственность.

– У воды частной собственности быть не может, это общественная территория. Возьмем на себя частичное благоустройство – нам город только спасибо скажет. Я легко договорюсь, но надо сперва посчитать, во сколько это обойдется.

На этот раз в зеркале отразилась Юлина улыбка, прежде чем она отложила его на стоящий рядом комод, чтобы убрать тушь в косметичку и достать помаду.

– Посчитай, договорись. В этом ты хорош.

– Поэтому ты и взяла меня на работу, – шутливо заметил Влад и снова поднес горлышко бутылки к губам.

Юля только покачала головой, но комментировать не стала. Как всегда, в его шутке была лишь часть шутки, а остальное – суровая правда. После восьми лет слепоты адаптация к зрячей жизни давалась ему нелегко. Органы чувств все еще работали как у слепого, и вернувшееся зрение перегружало мозг информацией. К тому же никак не проходила светобоязнь, из‑за которой он с трудом переносил солнечный свет, даже не слишком яркий. Все это время от времени провоцировало головную боль, и Влад решил вновь на какое‑то время отойти от дел в «Векторе». Дать себе время на адаптацию, а заодно решить другие вопросы. Например, попытаться вспомнить или хотя бы выяснить, что произошло той ночью и как зрение вернулось к нему. Однако совсем ничего не делать он не мог, поэтому предложил Юле поделить обязанности по управлению гостиницей и взял на себя все взаимодействие с поставщиками и подрядчиками. Так он и оказался ее заместителем, поскольку владельцем и директором гостиницы «Медвежье озеро» значилась она.

Сама Юля теперь занималась только внутренними делами, повседневным управлением: решала конфликтные ситуации, помогала администраторам, контролировала работу кухни и горничных, следила за состоянием территории, особенно поддержанием порядка.

– Ты завтракать‑то собираешься? – поинтересовалась супруга, убирая в косметичку помаду и застегивая ее. – Шведский стол уже начали накрывать, а мне осталось только одеться.

– Да, дай мне пять минут на душ – и я буду готов.

Закрутив крышку бутылки и оставив ее на столе, Влад шагнул к ванной комнате, но еще один вопрос заставил его задержаться:

– А эта штука еще долго будет здесь стоять?

Он обернулся и обнаружил, что Юля настороженно смотрит на шкатулку, которую они не так давно нашли в подвале собственной гостиницы. Кто‑то оставил там коробку с выкопанным «кладом»: уцелевшими ценностями из сгоревшего еще в начале прошлого века дома. Сами ценности – серебряную посуду, подсвечники, статуэтки и прочие безделушки – Юля решила отдать в местный музей, а вот шкатулку Влад оставил. Деревянная, покрытая лаком, она не выглядела так, словно побывала в пожаре, поэтому едва ли могла относиться к найденным на пепелище вещам. А еще сильнее интриговало то, что она никак не желала открываться, но не могла быть монолитной имитацией шкатулки: слишком тяжелая для дерева, внутри точно что‑то лежало. Влад иногда крутил ее в руках, ища какой‑нибудь секрет, даже пытался вскрыть силой, но ничего не вышло. Большую часть времени шкатулка просто стояла на комоде, на котором сейчас лежала Юлина косметичка.

– Может, уберем ее хотя бы в подвал, если открыть все равно не получается?