Фактор дисбаланса

План у нас простой и в меру идиотский. Скрытно подходим, пользуясь начинающимися сумерками, тихо проникаем во двор, благо собака у хозяина недавно издохла, а новую он пока не завел, дожидаемся, когда хозяин или кто‑то из бандитов отправится во двор по нужде, врываемся в дом, а там по обстановке. Если получится, берем лихих людей живыми, а если окажутся слишком проворными и потянутся к оружию, валим наглухо без всяких колебаний.

История про издохшую собаку показалась мне мутной с самого начала. Псина там точно была, филин её видел, причем здоровью этой четвероногой твари многие могли бы позавидовать. Но зачем шерифу лишние сложности? К нашему появлению её со двора уберут.

Инструктаж наконец закончен, и мы выходим из конторы шерифа. Спектакль продолжается. Якобы соблюдая секретность, мы расходимся в разные стороны, чтобы встретиться уже только невдалеке от нашей цели. Шериф и его люди в обычной одежде жителей деревни – мы делаем вид, что расходимся по домам.

– Сергей, бандиты в доме готовятся к бою, – вновь оживает передатчик в моем ухе.

Спасибо, конечно, но это и так понятно, их ведь заранее предупредили о нашем визите.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – продолжает Шела, – но имей в виду, что прямо за частоколом ждет боевой робот. Если что‑то пойдет не так, он тебя прикроет.

Ответить я не могу. Вернее, могу, но только вслух, а рядом со мной находятся вновь собравшиеся вместе бойцы шерифа. Технологии мысленного общения у кибов нет, зато она имеется у тайкунов. Заставляю шар активировать ментальный канал связи и вызываю Тапара.

– Нужна помощь? – немедленно откликается тайкун.

– Прошу передать союзникам, чтобы не вмешивались без моей команды.

– Сделаю, – после секундной паузы отвечает Тапар. – Уверен, что сам справишься?

– Разберемся.

– Ну, как скажешь.

К дому, где засели бандиты, выходим уже в начинающей сгущаться темноте. Двор выглядит тихим и пустым, хотя я точно знаю, что нас здесь уже ждут. План у моих врагов тоже не отличается сложностью. Нам позволят проникнуть во двор и приблизиться на дистанцию прицельного выстрела из револьвера, а потом откроют огонь из окон. Попадут, естественно, только в меня и приговоренного шерифом пацана. Ну а дальше начнется хаотическая перестрелка, в которой бандитам дадут уйти. Не всем, правда. Одного из них ждет пуля в спину, но он об этом пока не знает.

Весь мой расчет построен на том, что у врагов нет по‑настоящему серьезного оружия. У шерифа и его людей револьверы и всего одна винтовка. Это если не считать охотничьего ружья, которым вооружен пацан. Бармалеи, засевшие в доме, тоже вооружены револьверами. Более серьезные стволы они отдали своим подельникам, отправившимся в Каинову чащу. Ещё что‑то наверняка припрятано у хозяина дома, но это, скорее всего, что‑то вроде обреза охотничьего ружья. В общем, мой амулет, создающий силовой щит, способен выдержать немало попаданий из такого оружия.

С защитой парня, не подозревающего о грозящей ему опасности, всё несколько сложнее, но вряд ли он будет для бандитов приоритетной целью. Как только я начну действовать, моим противникам должно стать не до него. Тем не менее я стараюсь держаться ближе к пацану. Не совсем рядом, а то словит ещё случайно предназначенную мне пулю, но так, чтобы успеть прикрыть при крайней необходимости.

Забор вокруг дома не слишком высокий, но добротный. Щели, впрочем, в нем имеются, так что следить за обстановкой во дворе достаточно легко. Ставни на окнах не закрыты. Через занавески пробивается неяркий свет, но никакого движения внутри не видно.

Для человека, выросшего в деревне, тихо преодолеть ограду труда не составляет. Все мы были мальчишками, и проделывали такие фокусы не одну сотню раз. Пистолет появляется в моей руке сразу, как только я оказываюсь на земле по ту сторону забора. С примкнутым глушителем он выглядит очень солидно. Ловлю на себе плотоядный взгляд одного из людей Шерифа. Мое оружие его явно заинтересовало, и, похоже, он прикидывает, получится ли отжать его себе после моего ухода в края вечной охоты.

Семену Юрьевичу упражняться в преодолении препятствий не приходится – перед ним бесшумно открывают калитку. Шар позволяет мне отчетливо видеть бандитов и хозяина дома. Все пятеро засели с оружием у окон и уже изготовились к стрельбе, ожидая только команды главаря, а он пока не торопится, собираясь подпустить нас поближе.

Шериф жестом приказывает нам приблизиться к дому и занять позиции вокруг входа. По его замыслу именно на этом маневре нас и должны подловить притаившиеся внутри стрелки. Делаю короткий шаг, как бы собираясь выполнить команду, но вместо этого вскидываю пистолет и сходу открываю огонь. Благодаря артефактам я вижу врагов вполне отчетливо, а прицельная дальность у АПБ намного выше, чем у револьверов бандитов, засевших в доме.

Звенит разбитое пулями стекло. Один из лихих людей ловит пулю лбом и бесшумно валится на пол. Другой вскрикивает и несколько раз успевает неприцельно выстрелить в ответ. В отличие от не слишком громких хлопков моего пистолета, его револьвер грохочет на всю округу. Люди шерифа в секундном замешательстве. Всё пошло не по плану, и они не знают, что им делать. По идее, я не их цель. Меня должны были застрелить из дома, а вместо этого я сам уже убил одного и ранил другого бандита.

Не теряется только пацан с охотничьим ружьем. Он не знает о подковерных интригах своего начальства и делает то, что должен – поддерживает меня огнем. Его одностволка с грохотом извергает пламя, и в окно влетает порция картечи, вынося остатки стекол и выбивая щепки из рамы. Кто‑то в доме тонко визжит. Похоже, зацепило осколками стекла или картечью, ушедшей в рикошет от каменной печки.

Мои действия – чистой воды провокация. Мне нужно заставить людей шерифа сбросить маски, а заодно приковать к себе всё внимание, чтобы о пацане, лихорадочно перезаряжающем ружье, все на несколько секунд забыли. Ведет себя парень, кстати, очень грамотно. Не торчит посреди двора, возясь со своим оружием, а после выстрела отпрыгивает за пустую собачью будку и занимается перезарядкой уже там, лежа на спине. Узнаю школу жизни, через которую мне пришлось пройти самому. Хотя, возможно, мне просто так кажется.

Срываюсь с места и бегу к дому, продолжая держать под прицелом окно. Ну же! Я ведь такая удобная мишень, что же вы медлите? Первым не выдерживает подельник шерифа, который заинтересовался моим пистолетом. Ну, правильно, кто меня пристрелит, того и трофей. Пуля летит мне в спину между лопаток. Идиот. Как после такого ранения его шеф будет объяснять Юрьеву, что меня убили бандиты? Амулет срабатывает штатно, и почти десять граммов свинцового сплава вязнут в возникшем из ничего силовом щите. Меня ощутимо толкает вперед. Падаю, перекатываюсь и вновь вскакиваю на ноги. Первое попадание можно списать на случайность, поэтому пока в ответ не стреляю.

Второй выстрел не заставляет себя ждать. Теперь полусфера щита формируется прямо передо мной, не давая пуле достичь моей переносицы. Краем глаза вижу ошеломленное лицо пацана, уже успевшего перезарядить ружье и теперь с ужасом глядящего на с детства знакомого милиционера, дважды выстрелившего в своего же товарища, пусть и незнакомого, но только что убившего, как минимум, одного бандита.

Вот теперь можно и ответить. АПБ дважды дергается в моей руке, выписывая бойцу шерифа билет в один конец к котлам с кипящим маслом и обслуживающим их квалифицированным специалистам, резко пахнущим серой.

– Он морф! – раздается предостерегающий крик из окна дома, и вслед за ним мне в спину влетает веер картечи. Похоже, это хозяин дома достал из заначки свой мушкет и решил испытать с его помощью прочность моего щита. Одновременно по мне открывают огонь шериф и его подельники. Карты раскрыты, и терять им уже нечего.