Глубокий Чёрный Космос

– Да, но сам Маркежен, на котором живут в основном толиникские колонисты, всегда была мирным буфером между фришами и кортолийцами. Они не терпят у себя активистов с Гваждарииса и имеют мандат Лиги. На Эльгрее и Фрише мы были, Йелукка тоже не представляет ничего опасного, в сфере таможни Лиги, обычный аграрий. По факту мы опишем хороший круг по всему сектору, причём Маркежен будет самой ближней точкой к Сардоникскому оку. Затем будем идти к Мирфакской гриве, а там нам каждая вторая звезда знакома. И главное, перед каждым новым пунктом назначения имеем права выбора. Можем отказаться, при этом получим всю плату за выполненную работу. В случае отказа остатки груза скидываем в ближайшем порту класса А по нашему выбору.

Се согласно кивнул.

– Кстати, – Стэнли покопался за пазухой и вынул небольшую книжицу документов, – ознакомьтесь, но там обычный контракт. В конце чётко прописаны наши условия.

Андрей перехватил документ и раскрыл на первой странице.

– И всё же меня интересуют в первую очередь люди. – Произнёс он, не отрывая взгляда от контракта.

– Тут тоже чисто. – Махнул рукой Стэнли. – Я разговаривал с профессором и сотрудником, который полетит с нами. Старикан немного странный, но что собственно взять с типа, всю жизнь положившего на алтарь преподавания. По сети, профессор – весьма уважаемый человек на нашей планете. В прошлом году даже получил какую‑то награду. По нашему пассажиру информации гораздо меньше, но в записях института такой сотрудник есть, и его краткие данные не несут ничего криминального. И особенно хочу заметить, что их выбор пал на нас по той причине, что мы готовы были вылететь без лишних формальностей через два дня.

Стэнли замолчал и обвёл всех выжидательным взглядом. Майк пожал плечами, всё равно Стэнли рассчитывает на шаг вперёд. Се безмятежно ковырялся в зубах зубочисткой. Рон задумчиво похлопал контрактом по столу, а затем поднялся.

– Всё‑таки слишком расплывчатый рейс.

– Ты против?

– Нет. У нас неважная репутация для серьёзных клиентов. Мы можем преподнести себя только в качестве рисковых фрахтов, а в этом мы отличились. Я так думаю, они не нашли согласных лететь на Маркежен без чёткой полётной схемы.

– Отлично. – Сказал Стэнли. – Четверо за, против ни одного.

– Лады. Се, нам пора. Майк, тебе это обойдётся в пару сотен.

Майк согласно кивнул. Андрей и Себастьян вышли из ложи.

– Итак, – хлопнул в ладоши Стэнли третий раз, – у нас на сегодня дел невпроворот.

– Не знаю, что там за дела, – заявил Майк, нажимая кнопку вызова официанта, – но я ещё не завтракал.

 

Глава 2. Золотая птица и серая лошадка

 

Когда Майк прочищал зубы после плотного завтрака, они уже сидели в челноке до орбитальной станции Праго‑1. Вечером предстояла хлопотная приёмка корабельных припасов, дозаправка, зарядка и предполётная проверка систем. Ожидалась бессонная ночь. А пока они летели на последнюю инспекцию нового корабля.

Собственность всегда лучше аренды. Но когда они начинали, располагая лишь двумя тысячами, самые отчаянные планы Форны и Андрея не позволили взять кредитов более чем на сто тысяч. Покупка раздолбанного корабля на ходу обошлась бы не меньше двух миллионов, но для аренды денег хватило. Правда, их тёмное прошлое из судебных процессов и факт угона корабля отразились на договоре. Корабль они получили предельно старый и за непомерную цену. За два года пришлось выплатить треть стоимости судна. Поэтому мечтой Стэнли всегда было приобретение собственного скунера, что они и сделали восемь месяцев назад.

Форна, получавший из пирога их прибылей сколько и каждый, на этом этапе вышел из дела. В который раз Майк задавался вопросом, что мешало ему сделать то же самое. Двух миллионов отступных ему хватило бы, чтобы купить отличный особняк в пригороде столицы и приобрести какой‑нибудь бизнес, вроде сети закусочных из трёх‑четырёх кафешек или пять ремонтных мастерских, чем он собственно и хотел заниматься в бытность учёбы. Он за два года сделал то, что его дядьки втроём за двадцать лет. Однако, письмо, догнавшее его на Доркелоне, в котором с двадцати четырёхлетием его поздравляли не только тётя, но и дядья, не принесло радости. Даже их смущённые улыбки, говорившие о признании успехов. Что ему ещё надо в этой жизни?

Майк сфокусировал взгляд на экране и понял, что уже полчаса пялится на гонки в классе ЭкстраГС. Плоские машины, паря в нескольких миллиметрах над покрытием трассы, мчались друг за другом, стена с рекламами за ними сливалась в неразборчивую разноцветную полосу. Выключив экран, Майк повернулся к Стэнли, который стилосом бегал по экрану записной книжки. Мелькали схемы узлов, сводки документов, ремарки, разноцветные маркеры. В общем, старая песня: Стэнли так жёстко контролировал процесс ремонта их корабля, что иногда заставлял прораба срываться в истерику.

– Сейчас тряхнёт. – Вдруг отвлёкся от книжки Стэнли.

Челнок полминуты подумал, а потом ощутимо вздрогнул. Мерный шум голосов в салоне продолжился с большей интенсивностью.

– В сотый раз летит этим маршрутом, – объяснил он Майку, указывая стилосом в сторону пилотской кабины, – но никак не запомнит, когда мы войдём в ионосферу.

Майк пожал плечами, в конце концов, он тоже не сумеет определить момент, когда электромагнитная защита корабля резко оттянет на себя часть мощности, что отразится на антиграве и движке в целом. Впрочем, Стэнли прав, если бы он был за штурвалом, то проходил бы атмосферу с усиленной защитой, а не на автоматике. Наверняка, пилот получил рекомендацию от компании экономить энергию.

– Так значит, ты на меня уже не злишься?

Стэнли задумчиво почесал себе нос.

– Я злился до твоего приезда. Что хочу сказать: так делать больше не стоит. Банальная неувязка с документами может поставить под удар всю экспедицию. Единственное, почему я этого не сказал сразу, это потому что ты всё и так понимаешь. Но надеюсь, такого больше не повторится. А нынче поставим крест на этом. Согласен?

Майк хотел возразить, но всё было по делу, а потому кивнул.

– Что там у нас с «Гривом»? – Бросил он взгляд на книжку.

Стэнли показал было общий план корабля, но потом взглянул на часы и переключил экран в спинке сидения на лобовую камеру челнока: перед ними вырастало что‑то отдалённо похожее на снежинку под микроскопом. Снежинку, ощетинившуюся километровыми иглами арматуры, бесформенными почками ангаров и вздутиями административных зданий, блистающие гранями. Выгнутый планетарный горизонт висел на самом краешке экрана.