Мой грешный ангел

– Он сломался.

– Как вовремя. Видимо, чтобы лишние звонки не мешали знакомиться с мужиками! – Я чувствую, как он вскипает.

Поразительно. Ему плевать на меня, он любит другую. Но новость о том, что я сидела в компании парней, резко напомнила ему о моем существовании.

– Даже не знаю, звонков в эти дни не поступало ни от кого, кроме родителей. Никто не беспокоит, – отвечаю ему спокойным тоном.

– Аврора, ты не попутала? – сквозь зубы шипит он. – Что за конченые движения ты там творишь?

– О чем ты, Филипп? Что конченого в сломанном телефоне? – продолжаю изводить его.

Голос предательски дрожит, но я стараюсь унять волнение. Мне интересно, к чему приведет этот разговор. Как он будет реагировать на все. Что он скажет. Мне страшно, но я готова рискнуть.

– Ты че прикидываешься идиоткой? С кем ты там развлекаешься? Что за пацаны с тобой?

– Ах, ты об этом! – театрально удивляюсь я. – Лев уже вернулся в Ярославль, да?

– А ты, очевидно, сюда не собираешься возвращаться. Иначе не пойму, откуда столько борзости в тебе.

– В чем заключается борзость, Филипп?

– В твоем сарказме, Аврора, – в тон отвечает мне. – Ты страх потеряла, не пойму? Что за мужики с тобой за одним столом сидели, я спрашиваю?!

– Молодые парни, не мужчины, – исправляю его. – И помимо меня за столом сидели Сара и Яна.

Я стараюсь быть спокойной, но стук сердца отбивается в голове.

– Сара и Яна – свободные девушки и могут хоть на их головах сидеть. А ты – моя невеста. Мое лицо! Так какого хера ты меня позоришь, блять?

Какой же он гад! Ему, значит, можно изменять и позорить мое имя, но, когда с ним поступают так же, он вдруг вспоминает о каких‑то обязательствах и чести. С трудом держу себя в руках, чтобы не высказать все, что думаю.

– Я в первую очередь не сделала ничего, что позорило бы мое лицо, – говорю, сглотнув ком в горле, вспоминая первую ночь на острове и Симона. – Я сидела с сестрой и подругой, к нам присоединились ребята. Один из них – старый знакомый Яны, другой влюбился в Сару и хочет с ней поближе познакомиться. В чем проблема?

– А третий тебе цветы подарил! Чего не договариваешь?

– Цветы подарили Саре, – не сдаюсь я.

– А ты прям бедная овечка, сидела, глаза в пол опустила и ни на кого не смотрела! Я должен поверить в это, Аврора?! Ты за кого меня принимаешь?!

– Нет, Филипп. Глаза в пол не опускала и опускать не намерена. Наблюдаю за всем вокруг и с людьми общаюсь. И не понимаю, что ты сейчас хочешь от меня?

– Хочу напомнить, что отпуск закончится, а ты вернешься домой! И твой длинный язык я пущу через задний проход. Маленькая потаскуха! Если узнаю, что ты там еще хоть с кем‑то общаешься, уничтожу, поняла меня?

– Филипп, только один вопрос. Откуда ты хоть что‑то узнаешь? – усмехаюсь в ответ, желая вывести его из себя.

Я не понимаю, откуда нахожу в себе столько смелости. Но хочу, чтобы его трясло так же, как трясет меня от его неоправданно скверных слов. Он называет меня потаскухой только потому, что я сижу за одним столом с другими парнями, но при этом Рая для него другая, особенная, хотя она спит с другим мужиком на постоянной основе. Да как в нем уживаются эти противоречивые мысли?!

В трубке раздаются крики. Мои слова бьют в цель, и он впадает в ярость. Начинает поливать меня грязью. Я пропускаю все мимо ушей. Понимаю, что мое спокойствие бесит его сильнее. Динамики сотрясаются от его голоса. Девочки слышат все, что он выкрикивает, и с ужасом смотрят на меня. Сара вскипает очень быстро, вскакивает с места и, подойдя ко мне, выхватывает телефон из рук.

– Слушай сюда! Если еще раз ты повысишь голос на Аврору и скажешь все то, что говорил сейчас, будешь иметь дело с отцом! – взрывается она. – Ты как смеешь называть ее такими страшными словами? Что она сделала? Ты в своем уме?

Голос Филиппа уже не слышно из динамиков. Он сбавляет тон, потому что не любит пачкать свою репутацию в глазах окружающих. И сейчас сделает все возможное, чтобы сгладить углы с Сарой.

– Да мне плевать, кто что говорит! Она будет сидеть рядом со мной за столом, даже если за этим столом будут сидеть парни! Если у тебя есть претензии и ты считаешь это неподобающим поведением, наша семья вернет кольцо, и дело с концом!

Я стою и смотрю на сестру шокированно. Она никогда не говорила с ним в таком тоне. Как бы ни ненавидела, она всегда соблюдала субординацию и общалась с ним вежливо. Сейчас же каждое ее слово пропитано отвращением. И она его не скрывает.

Пока Филипп что‑то говорит, она молча его выслушивает. Но я вижу, что ей не нравится все то, что она слышит.

– Для меня не секрет, что вы спите, – начинает она, сжимая пальцы в кулак. – Но если ты намерен говорить с моей сестрой в таком тоне, то лучше пусть наша фамилия будет опозорена, нежели Аврора выйдет замуж за такого низкосортного парня вроде тебя. Мне жаль, Филипп, но ты не сын своих родителей! Не понимаю, когда ты успел стать таким гадким человеком?

Он что‑то ей говорит, но она больше не готова его слушать.

– Разговор окончен, Филипп. Если тебя что‑то не устраивает, я прямо сейчас позвоню отцу и поговорю обо всем. Остуди свой пыл, подумай пару минут и напиши мне о своем решении! – И не дав ему ничего ответить, она сбрасывает вызов.

Выкидывает телефон в сторону и переводит на меня свой взгляд, полный непонимания, строгости и злости.

– Почему ты позволяешь такое отношение к себе?! Отец нас растил и воспитывал в любви! Никогда не повышал голос! А какой‑то сопляк называет тебя последними словами только потому, что ты сидела за одним столом с парнями! – Ее возмущению нет предела, она на грани. – Где твоя голова, Аврора? Где достоинство и самоуважение? Папа, если узнает, что он с тобой так разговаривает, голову ему свернет.

– А Филипп расскажет всем, что мы с ним спали. И соврет, что у меня были другие партнеры до него. Я не хочу порочить фамилию нашей семьи, Сара.

– Настолько сильно не хочешь порочить, что теперь спишь с Симоном! – Нервно вскидывает руками. – Браво, сестра! Мало у тебя было проблем, взвалила на свою голову еще больше!

Я не привыкла к такому тону сестры. Она редко бывает рассерженной на меня, чаще относится с заботой и пониманием. Но сейчас она на пределе. А мои глаза наполняются слезами от понимания, что она права во всем. И от этого я себя чувствую еще хуже. Чувство вины и стыда разъедает внутренности.

– Мы ведь ее поддержали. Согласились, что ей сейчас полезно общение с другим парнем, вступается за меня Яна.

– Яна! – повышает голос Сара. – Общение! Общение! А не секс!

Я не хочу спорить, говорить, что‑то обсуждать. Молча разворачиваюсь и направляюсь к выходу. Мне необходимо побыть одной. Подумать обо всем.