Холодно в небесах. Книга вторая. Роман-утопия

– Дело в том, что водитель Зиги рассказал, что они с Ниной улетели на шаттле не нашей конструкции. Насколько мне известно, на планете нет другого воздушного флота, а я общался с военным министром, и он меня заверил, что все наши шаттлы пришвартованы к летательной станции. Я сам лично в этом убедился, собственными глазами видел все двенадцать шаттлов в режиме «hold». ^[7] Но на чем‑то же они улетели!

– Этого не может быть, – проговорил Кербер. – Есть документ, подтверждающий самоуничтожение Солерно, свидетельства очевидца.

– И кто этот очевидец?

– Сенатор Грегор Лоу, господин верховный властитель…

Кербер не смог продолжить и был этому рад, система оповестила о прибытии Кронса. Воспользовавшись передышкой, он сделал несколько глотков, внимательно наблюдая за Вэлом, опасаясь, как бы полученная информация не стала излишней – сердечный приступ властителя двухмесячной давности он хорошо помнил.

– Я пойду встречу его, господин Вэл, – поднялся Кербер. – Могу помочь вам перебраться в гостиную.

– Идите, я сам прекрасно переберусь, – ответил Вэл, равнодушно блуждая взглядом по окнам.

Пока Кербера не было, пришло сообщение от сети, что Петр Кливерт ожидает ответа властителя по прямой линии. Вэл вышел на связь и узнал, что декабристы хотят выдвинуть новую инициативу в области социальной реформы и приглашают властителя обсудить ее, когда тому будет удобно. Вэл предложил встретиться следующим утром в кафе «Под небом», пообещав, что точное время его появления Петру сообщат до конца сегодняшнего рабочего дня. Вэл попросил Кливерта собрать как можно больше людей, обмолвившись, что ему тоже есть что с ними обсудить.

Кронс, встревоженный экстренностью вызова к верховному, слегка запыхался в дороге, отчего его желтоватые жидкие волосы прилипли ко лбу, а к лицу подошла кровь. Оказавшись в малой гостиной, он едва успел отдышаться, когда в ней появился опирающийся на трость Вэл. Предвкушая расспросы о том, что с ним случилось, почему он хромает, и не желая их категорически, Вэл предупредительно показал рукой на ногу, закатил глаза и издал мычащий запрещающий звук. Кронс его понял и закрыл рот, едва успев открыть его.

– Приветствую вас, министр, – произнес Вэл, знаком руки предлагая Кронсу сесть. – У нас к вам долгий, обстоятельный разговор, так что, устраивайтесь поудобнее. Если вы что‑то желаете выпить или перекусить, Сэл к вашим услугам.

В это время в гостиной появилась Ева с Марием. Увидев собрание, она смутилась и тут же вышла назад в коридор, плотно притворив за собой дверь, за которой совсем недолго слышались ее торопливые удаляющиеся шаги. Вэл поднялся.

– Я сейчас вернусь, – сказал он, направляясь к двери. – Кербер, проследите, пожалуйста, чтобы министру принесли все, что он пожелает, – и вышел. – Ева! – крикнул он, отойдя от двери на достаточное, чтобы не быть услышанным в гостиной, расстояние. – Ну, где ты, Ева?

Он постоял минуту, не зная, куда податься, пока на лестнице не показалась дочь. Она быстро спустилась к отцу и, подойдя, крепко его обняла, прижавшись всем телом. Вэл, застигнутый врасплох, неуклюже обхватил ее за плечи и поцеловал в макушку.

– Ну что ты, – проговорил он, чувствуя, как она вздрагивает. – Что‑то случилось? Ты шла мне что‑то сказать?

– Нет, ничего не случилось, – тихо произнесла Ева. – Я просто хотела узнать, как ты себя чувствуешь; прости, я не знала, что у тебя гости.

– Это не гости, – улыбнулся Вэл, отстраняя ее и глядя ей в лицо. – Это работа, которой всегда очень много, и нельзя отложить.

– Что с твоей ногой?

– Пальцы сломал, неудачно передвинул мебель.

– Папа, я за тебя волнуюсь. Ты совсем не отдыхаешь и все время где‑то пропадаешь. Мне так не хватает тебя, – в голосе Евы слышалось отчаяние.

– Не волнуйся, все хорошо. Я вполне нормально отдыхаю. Сейчас напряженный момент, а когда он закончится, мы обязательно выберемся все вместе куда‑нибудь отдохнуть. На море. Хочешь?

– Конечно! – обрадовалась Ева. – Я никогда не видела море.

– Договорились, – улыбнулся Вэл и поцеловал ее в лоб. – А сейчас мне нужно идти. Не думай, что я не помню о тебе. Просто у меня был немного трудный период.

– Я все понимаю, – сказала Ева. – Спасибо, что вышел ко мне. Я тебя очень люблю и счастлива, что ты мой папа, – смущенно проговорила она и убежала, поцеловав его в повязку на руке.

Вэл, растроганный ее признанием, постоял, приходя в себя, и вернулся в гостиную с довольным выражением лица…

 

Ева поднялась в библиотеку, где ее ждали Марк и Кир, играющий с Марием на полу. Рядом с ними в позе буханки сидела Сара, позволяя малышу дотрагиваться до себя, когда ему удавалось до нее дотянуться. Марию шел только пятый месяц, но он уже активно дергал ручками и ножками, лежа на животе, пытаясь ползти. При этом он издавал восторженные возгласы, хлопал длинными черными ресницами и пускал слюни, которые Ева без конца вытирала салфеткой. Пока ее не было, этим занимался Кир. Из него получилась неплохая нянька: он всегда был не прочь повозиться с малышом, и Марий, видя Кира, пронзительно взвизгивал от радости.

– Ну, что, как настроение у властителя? – спросил Марк, увидев Еву в дверях.

– По‑моему, отличное, – ответила она, улыбаясь. – Он сказал, когда все закончится, мы поедем отдыхать на море, – Ева подпрыгнула, озорно хлопнув в ладони. Глаза ее блестели, она приплясывала, кружась на одном месте.

Марк смотрел на нее восхищенным взглядом.

– Замечательно! – сказал он, выдыхая с облегчением. – Я рад. Теперь ты останешься с нами и не будешь помышлять о побеге на дно.

Ева остановилась, посмотрела на Марка, и взгляд ее потух. Не сказав ничего в ответ, она села на пол рядом с сыном и Киром.

– Ева, – насторожился Марк, – что это значит? Ты ничего не говоришь… Неужели ты все еще хочешь нас покинуть?

– Не знаю, Марк. Давай пока не будем это обсуждать. Мы же решили, что до окончания референдума ничего не изменится. Потом поговорим. Хорошо?

– Как скажешь, – с грустью ответил Марк. – Но это не хорошо.

– А, по‑моему, очень даже неплохо, – довольным тоном заявил Кир. – У Евы будет свой дом, и мы будем ходить к ней в гости, и может, иногда даже поживем недолго.

– Кир! – возмутился Марк. – Что за цыганщина у тебя в голове? Ты когда в последний раз жил дома с родителями?

– Недавно, – спокойно ответил Кир. – Месяц назад все выходные там провел. Чуть не умер от скуки и тоски по тебе.

Ева рассмеялась и потрепала Кира по голове, взъерошив его сильно отросшие волосы.

– Мы всегда будем рады тебя видеть, Кир, – с ласковой улыбкой произнесла она.

– Вот видишь! – бравируя, сказал он брату. – Мне рады, потому что я не такой зануда, как ты.

– Тише, мальчики, – предупредила Ева готового взорваться Марка. – Давайте не будем задираться. Я вам обоим всегда очень рада. Я вас обоих очень люблю, – и смутившись, добавила, – как родных братьев.

– Как братьев? – опешил Марк.