Холодно в небесах. Книга вторая. Роман-утопия

– Все, я хочу есть, – резко меняя тему, произнесла Ева. – Давайте что‑нибудь съедим, с завтрака я ушла полуголодной, а мне скоро Мария кормить.

– А мне можно попробовать твоего молока? – спросил Кир неожиданно.

– С ума сошел? – осадил его брат.

– Тише, Марк, – улыбаясь вступилась Ева. – Можно, конечно, если ты хочешь. Я тебе принесу после кормления. Но предупреждаю: оно невкусное.

– Ты обманываешь; я же вижу, как Марий его любит! – воскликнул Кир с таким воодушевлением, что даже Марку стало смешно.

– Подождите, – проговорил Марк, быстро подойдя к сетевому окну, – куда это господин Вэл уходит с Кербером и Кронсом?

– Ему что, без твоего разрешения нельзя выходить из дома? – задирался Кир.

– Не говори глупости. Он хотел с нами поговорить, а теперь не понятно…

– Что тебе не понятно? Крестный велел никуда не уходить, велел ждать, когда сам нас вызовет… сиди и жди, – авторитетно заявил Кир.

– Знаешь, Кир, я не буду из‑за тебя раздражаться, – с сожалением произнес Марк. – Мне в последнее время неприятно находиться рядом с тобой. Я не понимаю, чем заслужил такое к себе отношение, но, если я тебя чем‑то обидел, прости, пожалуйста.

Кир потупил взгляд.

– Ничем ты меня не обидел! – нервно‑рвущимся голосом вдруг выкрикнул он и выбежал из библиотеки.

– Да что с ним такое?!

– Оставь его, – Ева подошла к Марку сзади, положила руку ему на плечо. Он быстро поцеловал ее пальцы и повернулся к ней лицом. Ева закрыла глаза. Чувственный табун пронесся в душе Марка, растоптав остатки горечи, оставленной Киром.

– Ева, – выдохнул он, сжимая ее ладонь. – Неужели, я для тебя всего лишь брат?

– Нет, – улыбнулась Ева, посмотрев на него лукаво. – Брат давно бы меня накормил.

– Прости, я совсем забыл, что ты голодна. Иди поешь, а я с Марием побуду.

– Лучше отнесем его няне и пойдем вместе, – смутившись, предложила Ева. – Мне одной как‑то неловко идти на кухню.

– Зачем на кухню? Можем перекусить в столовой, Сэл принесет все, что захочешь.

– Мне почему‑то хочется посидеть на кухне, там особая обстановка, домашняя…

– И там Вималь, – догадался Марк. – Ева, ты опасаешься оставаться со мной наедине?

– Нет, Марк, не опасаюсь. Но и не хочу провоцировать тебя. Поверь, этого не нужно делать.

– Чего именно не нужно делать? Я не совсем тебя понимаю.

– Сближаться нам не нужно, – опустив глаза, сказала Ева. – По крайней мере, сейчас.

Марк отвернулся, взял Мария на руки и понес его в детскую, под которую переоборудовали две комнаты, соседние с его.

– Марк, не обижайся на меня, – сказала ему вслед Ева. – Я, правда, не могу.

– Все в порядке, – сухо ответил Марк. – Обижаться мне не на что.

 

4. Совет

 

Вэл вернулся только к вечеру, ни Кронса, ни Кербера с ним не было. Он вышел из лифтовой зоны и столкнулся с Киром, возвращающимся с кексами от Вималя.

– Господин Вэл, – обрадовался Кир, забыв о неприятном утреннем тоне, которым крестный разговаривал с ним. – С вами все в порядке? – Кир замер, удивленно глядя ему в глаза.

– Почему ты спрашиваешь, Кир?

– У вас такое лицо… – Кир не смог подобрать слова, чтобы точно описать, какое именно лицо было сейчас у властителя.

– Какое? – пытаясь казаться как можно более спокойным и даже довольным, спросил Вэл.

– Не знаю, – протянул Кир, сбитый с толку первым впечатлением. – Мне показалось, что вы переживаете какое‑то страшное несчастье.

– Что ты, малыш, – Вэл ласково потрепал его рукой по голове. – Тебе показалось. Просто я устал, был напряженный день, да еще нога сильнее разболелась к вечеру. Ты уж прости, я пойду – хочу отдохнуть немного перед ужином.

– Конечно, – с готовностью ответил Кир, – хотите кексик?

– Хочу, – улыбнулся Вэл, тронутый его непосредственностью. – Оставь мне один до ужина, я с удовольствием съем.

Вэл неспешно, опираясь на трость и держась за перила, стал подниматься по боковой лестнице на свой этаж. Он изо всех сил старался не показать крестнику, насколько тяжело ему идти. Кир сочувственно смотрел ему вслед, пока властитель не закрыл за собой дверь правого крыла. Потом он опрометью бросился к Марку, едва не уронив кексы…

 

Добравшись до кровати, Вэл упал поперек нее, и только отлежавшись какое‑то время, смог подняться, чтобы снять обувь и раздеться. Нога с пальцами‑гильзами немного отекла и противно ныла. Надев на руку резиновый бандаж, Вэл пошел в бассейн. Вода всегда лучше всего снимала напряжение. Каким бы трудным ни выдался день, заплыв на километр приводил Вэла в тонус и успокаивал нервы. Сейчас вода виделась ему единственным транквилизатором бытия. Именно такой он мысленно просил ее стать, погружаясь в бассейн, как в Тиамат, ^[8] содержащий первородную субстанцию. Вэл нырнул, проплыл несколько метров под водой и остановился, не достигнув края бассейна. Он смотрел на выложенное мозаикой дно и думал, как хорошо было бы не всплывать вовсе. Однако, когда воздух в легких закончился, другая первородная сила, именуемая инстинктом, вытолкнула его на поверхность. Жадно вдохнув, Вэл доплыл до стенки и схватился за нее руками.

– Воображаешь себя Энлилем? – услышал он похожий на порыв ветра голос.

– Фим? – с надеждой спросил Вэл.

– Я рад, что ты узнаешь меня в любом состоянии.

– Кто же еще может говорить со мной из пустоты, – радуясь его появлению, сказал Вэл. – Но как? Я же не сплю, и я не в хижине…

– Меня немного обучили разным трюкам.

– И что ты теперь еще можешь? – живо поинтересовался Вэл.