Игрок

Я тихо выдохнула, напряглась от страха, не решаясь даже голову повернуть в его сторону. Он был так близко, что я чувствовала тепло исходившее от его тела. Но его, казалось, это совсем не заботило, ведь Уилсон не замечал меня. И тогда я решила, что сильно просчиталась на его счет. Восемь лет прошло. Он и не помнит меня, а все его взгляды во время церемонии – не более чем интерес к подружкам невесты.

Я заправила выпавший локон волос за ухо. Собиралась уже уйти, но замерла, когда он снова заговорил:

– Здравствуй, Бабочка.

Я не любила спортсменов, а Рэя Уилсона ненавидела всей душой.

 

[1] Вера Вонг – американский модельер свадебных платьев.

[2] Имеются в виду голливудские актеры Люк, Крис и Лиам Хемсворт, которые являются родными братьями.

 

Глава 2

 

Кирби

Бабочка.

Это ощущалось куда больнее, чем если бы он назвал меня, ну не знаю, шлюхой, например.

– Мы знакомы? – с напускным равнодушием спросила я.

Просто наслаждайся свадьбой, музыкой, теплым, пропитанным морской солью воздухом Малибу, и не обращай внимания на его запах. Как и восемь лет назад – чистый горный воздух, разбавленный сладостью миндаля.

– Ты сильно изменилась, – продолжал говорить он, не принимая во внимание мои слова.

Хрупкой бабочки больше не было. И я должна была дать ему понять это.

– Знаешь, а я хотела избавить себя от твоего общества в этот день, но ты совершенно не видишь рамок, раз так бестактно влез в мое личное пространство.

– Не делай вид, будто ты холодная стерва, Стоун. Я помню, что ты была без ума от меня. Твои стены по‑прежнему увешаны фотографиями с моим изображением?

– Да, и на каждой из них выколоты твои глаза. Но не беспокойся, они круто смотрятся на фоне куклы‑вуду, названной в твою честь, с дюжиной иголок в заднице.

Уилсон язвительно вскинул уголки губ, явно не впечатленный моим ответом, и жестом попросил бармена повторить его заказ.

– Неплохо выглядишь.

– Мне полчаса делали макияж, еще полчаса ушло на укладку. Это платье из новой коллекции «Диор», парфюм, серьги и кольцо с аквамарином, в последнее время я больше бегаю по парку с Чарли – моим померанским шпицем, и побывала на бразильской эпиляции вчера, поэтому спасибо, но я выгляжу чуть больше, чем «неплохо».

Уилсон наконец повернул голову в мою сторону, хмурым взглядом прошелся по моему телу, оставляя за собой пылающие следы, всего на мгновение позволяя буре показаться в синих глазах, но затем моментально теряя интерес, так и не дав этой буре набрать полную силу.

Он оценивал меня и, судя по всему, я даже в первую сотню его списка не входила. Не впечатляла его. Ничего не изменилось, я никогда не буду достойна главной звезды хоккея. И мне приходилось убеждать себя, что от этого я ничего не теряю. Кому захочется оказаться на шелковых простынях под сильным телом божества? Чувствовать на шее его грубые поцелуи, слышать резкие, но соблазнительные слова и ощущать самое настоящее торнадо внизу живота?

Никому. Как и стать юбилейной тысячной в его трахосписке, а после остаться наедине со своим разбившимся на осколки сердцем.

В его постели побывали десятки, нет, сотни моделей. Он сделал охоту за женскими сердцами своим личным спортом и не сходил с первого места, сколько я себя помню.

Он плейбой, игрок.

Я закинула ногу на ногу, а затем почувствовала невесомое прикосновение на своей лодыжке. Большим пальцем Рэй мягко прошелся по кожаному ремешку босоножки.

Зачем он делает это? А самое главное, почему я не могу остановить его?

О нет. Это все банановый дайкири. Он лишает меня враждебного настроя и делает тоньше броню, которую я выстраивала вокруг себя не один год.

– Может, потанцуем? – Его рука заскользила выше, пока не остановилась под коленкой. Затаив дыхание, я наблюдала за его пальцами, татуировкой ласточки на запястье и крупными венами на тыльной стороне ладони, а когда он остановился, взглянула в его глаза. Игривость в них смешалась с влечением, и это был ответ на мой вопрос – Рэй по своей натуре хищник, он вступил в игру, а я его новая жертва.

Губы дьявольского искусителя изогнулись в победной улыбке, ведь он умел читать меня гораздо лучше остальных. Это моментально отрезвило меня. У него нет причин любезничать со мной. Азартен на льду, азартен в жизни. Я посягнула на его иллюзию о собственной неотразимости, и он пойдет на все, чтобы доказать, что я не права, а он все еще имеет власть надо мной.

Не имеет. Больше нет.

– Я так много танцевала, что сейчас у меня болят лодыжки, ты не представляешь, какая это невыносимая боль, – пробормотала я, дергая плечом так, чтобы тонкая шелковая бретелька упала с него, сильнее оголяя край моей груди. Его взгляд моментально замер на открытом участке кожи.

Я медленно вернула бретельку на место и улыбнулась. Рэй не знал, что за те восемь лет, что мы не виделись, я сильно изменилась. Его игры больше не проблема для меня.

– Упс, вечно она спадает.

– Если ты в поисках развлечений, то могу их предоставить.

Мой взгляд замер на его губах, и сердце в груди ускорилось. Я все еще помню их вкус и прямо сейчас поймала себя на мысли, что хочу попробовать их снова.

– Рэй «парк развлечений» Уилсон, ты мне совсем не нравишься.

– Разве это как‑то помешает тебе выкрикивать мое имя ночью?

– Боюсь не выдержать конкуренции. Очевидно, что ты из тех парней, которые во время секса выкрикивают свое имя сами.

Я ожидала, что это выбьет из равновесия изворотливого капитана «Королей», но просчиталась, ведь в следующее мгновение на его губах заиграла самоуверенная улыбка. Я так долго смотрела на его лицо, что мне пришлось дать себе мысленный подзатыльник и напомнить, что я единственная девушка на планете, которая никогда не падет к его ногам.

Уилсон допил порцию текилы и зачесал назад непослушные волосы, второй рукой продолжая поглаживать меня под коленкой, а я не противилась, ведь, околдованная атмосферой вечера, тоже почувствовала жажду.

Жажду мести.

– А знаешь, почему ты отказываешься? Потому что я тебе не по силам.