Инициатива наказуема

Этот вопрос поставил его в тупик. Он отвел голову назад, дернул меня за руки и освободился от приставаний без особых усилий. В одну секунду он помрачнел, встал с кровати и направился к выходу.

– Если вдруг решишь, что нравятся, я тебя жду, – сказала я спокойно, без особой надежды, что увижу его снова.

Он злобно посмотрел на меня, будто я оскорбила его до глубины души, либо, наоборот, что‑то в этой душе побеспокоила. Никки вышел за дверь и, громко хлопнув ею, закрыл меня на замок.

 

 

Глава 4

 

Следующие дня три меня никто не трогал. Все, чем я занималась – это спала, ела и обрабатывала раны. Моника больше не составляла мне компанию во время приемов пищи, она лишь молча приносила поднос и также безмолвно его забирала. Мне показалось, что она чувствует себя виноватой, но было уже плевать. Если извинится, то, быть может, я снова буду с ней общаться. Хотя кого я обманываю? Наверняка мне недолго сталось – месяца три. Любой, даже самый ужасный день из моей прошлой жизни я бы поменяла на это место. Всякое случалось: бывало, мы с мамой питались одной кашей и хлебом, а еще дети в младшей школе пытались травить, пока им не надоело, что я ничем не отвечаю. Я бы даже хотела переместиться в тот день в детстве, когда отец слегка перебрал и случайно ударил меня. Его злоба сразу же испарилась, оставив после себя лишь раскаяние и чувство вины, и это вселило в меня надежду, что такого больше не повторится. Конечно, эту боль не сравнить с тем, что я испытала в плену Анаксимандера. Его издевательства были особенными: он действовал мне на нервы, пытаясь сломить волю и сдаться. Было стойкое ощущение, что я не интересовала его ни как личность, ни как женщина. Ценность имел лишь биологический материал из красных кровяных телец, который чудесным образом хранил его молодость и красоту. В конце концов, я решила, что не стану играть по его правилам. Пусть лучше он убьет меня, пока свобода воли меня не покинула.

«То, что не прокатило с Никки, возможно, прокатит с ним», – смело подумала я, одеваясь на очередную встречу, о которой меня оповестила Моника.

Уже знакомая с процедурой, я переоделась в то же самое платье, что и в прошлый раз, сама надела на голову мешок. Моника улыбнулась, когда увидела, какая я сегодня была покорная. Но она не знала, что, возможно, я, как и в прошлый раз, задумала смертельную выходку.

«Если понимаешь, что сейчас буду бить, бей первым», – вспомнила я слова «старшего», который таскался к нам в общежитие. К чему он это сказал, уже никто бы не вспомнил.

 

 

***

 

Анаксимандер и я снова сидели в той же самой маленькой комнатке, заставленной антиквариатом. Теперь он подготовился и за едой читал газету. Ели мы опять то же самое – овощной салат и рыбу.

«Если выберусь отсюда, больше никогда не смогу есть стейки», – подумала я, расковыривая семгу.

– Можно спросить? – разрушила я тишину, отчего вампир нехотя оторвался от газеты и посмотрел на меня. Он выглядел каким‑то уставшим, и его давящий взгляд пугал до дрожи в коленях.

– Ты снова хочешь поиграть?

– Нет. Просто формальности.

– Когда дочитаю статью, – он снова уткнулся в газету. Анаксимандер бегал глазами по страницам так долго, и я поняла, что он меня обманул и читает уже не одну статью, а целых десять.

– Что пишут? – как ни в чем не бывало спросила я, жуя помидор.

– Скоро выборы в Парламент.

– Пойдете голосовать?

– Нет, – он хмыкнул.

– А я бы сходила.

– Там без тебя разберутся, – вампир разговаривал, смотря в колонки, и совершенно не обращал на меня внимания.

– Почему я ем перед, кхем, процедурой?

– Не хочу, чтобы ты преждевременно вырубилась.

– А что так? Бездыханные тела ведь безобидные, с ними можно делать что угодно.

«Хозяину не нравятся шлюхи», – пронеслось у меня в голове.

Тут он, наконец, оторвался от газеты и с недоумением на меня посмотрел.

– Смотрю, вы поели, может, приступим?

– Ты как‑то резко изменилась с нашей последней встречи, опять что‑то задумала?

– О, нет. Просто хочу быстрее отмучиться.

Я вышла из‑за стола и подошла к тому самому дивану, где он обозвал меня «куском мяса».

– Хозяин, – с трудом выдавила я из себя это унизительное слово. – Я могу кое о чем попросить? Это касается наших с вами встреч.

– И что же это?

– В прошлый раз мы испачкали тут все вокруг, подушки, мое платье и, уверена, вашу одежду, – я смерила взглядом его очередной черный костюм. – Может, стоит в более приятных условиях все это проводить? А то в столовой, да еще и Моника тут где‑то стоит.

Чтобы он не успел вспылить, я резко стянула с себя через голову платье, оставшись в одном нижнем белье.

– Уверена, так будет лучше, – внешне самоуверенная, но внутри трясущаяся от страха, я повернулась к нему передом.

Анаксимандер отложил газету. Ни единой эмоции не выражало его лицо, будто со стенкой разговариваю. Он осмотрел меня с ног до головы и пригладил волосы на затылке.

– Моника, приготовь комнату! – обернувшись, сказал он куда‑то в темноту.

Я готова была запрыгать от радости, что хоть какая‑то моя хитрость удалась. Чувствуя себя Матой Хари, с отличием в том, что шпионила я не в пользу Германии, а в свою, я глубоко вздохнула и машинально поправила сползшие лямки бюстгальтера. В этот момент, наконец, заметила, что вампир, облокотившись на спинку и закинув ногу на ногу, рассматривает меня уже не с тем равнодушием, на которое он только и был способен. Теперь ясно чувствовался интерес ко мне. Своей выходкой я, видимо, смогла вытащить себя из статуса «подопытного кролика» и перейти в разряд «одноразовой игрушки».

– Оденься уже, – рявкнул он, и я, словно по приказу, быстро надела платье обратно. Испугавшись, что он сейчас опять на меня накинется, я тихо присела на краешек дивана и покорно ждала неизвестно чего. С каждой секундой понимание того, что я натворила, все сильнее убивало во мне храбрость и веру в успех.

– Бедное поруганное имя! Сердце мое, как ложе, приютит тебя… Знаешь, откуда эти строки? – внезапно продекларировал он.