Инициатива наказуема
Еще через неделю покраснения и сыпь полностью сошли, а раны на шее не доставляли мне больше дискомфорта, хотя все еще немного болели. Я постоянно думала о том, что полиция уже точно объявила меня в розыск, и со дня на день сюда явятся офицеры, чтобы заковать всех обитателей этой тюрьмы в наручники и освободить несчастную жертву. Эти мысли помогали мне окончательно не падать духом.
Наконец, наступил тот самый вечер, когда состоялся последний мой разговор с мисс Ди, который обозначил, что мне нужно готовиться к переменам.
– Господин спрашивал о тебе, – сказала мисс Ди, попутно вставляя мне в вену иглу, чтобы набрать небольшую колбу крови.
– Очень мило с его стороны.
– По возможности говори Монике о потерях крови. Не забывай больше пить и съедать все, что тебе приносят.
– Угу, – промычала я, пока она прикладывала заспиртованную ватку к сгибу руки. – А можно мне выйти на улицу?
– Спросишь у господина. Если он разрешит, то можно.
Больше она ко мне не приходила. Лишь Моника продолжала исправно приносить подносы с едой, водой и книгами.
***
Новый этап моей жизни наступил в считаные минуты. Уже ближе к ночи ко мне ворвалась Моника с огромной сумкой. Она сказала мне срочно помыться и переодеться, потому что хозяин зовет меня на встречу. Ее спешка и паника напугали меня, и я не заметила, как она затолкала меня в душ.
Ванной комнаты в моей темнице не было, лишь санитарный уголок, метр на метр, встроенный в стену у шкафа. Я думала устроить потом, но количество воды из‑под крана было строго ограничено. На дверь он не запирался, можно было только завесить проход шторкой. Стоя под струей горячей воды, я в очередной раз обозлилась, что они все предусмотрели, я даже не могу находиться без присмотра в ванной. Идти на встречу с этим монстром совсем не хотелось, и я подумала, что будь у меня хоть что‑то острое, я бы перерезала себе вены или глотку.
«Старый хрен! Уверена, он хочет сделать меня своей любовницей. Нет никакого вампира, он просто маньяк с фетишем на девственниц. Надо просто врезать ему хорошенько и сваливать!» – думала я, намыливая лицо. – «А Моника? Под гипнозом или наркотиками, скорее всего. В наше время промыть кому‑то мозги не так сложно».
– Давай я помою тебе голову, – Моника бесцеремонно отодвинула шторку и вошла внутрь.
– Не надо! Выйди! – я накричала на нее с перепугу и закрыла грудь руками.
– У тебя красивое тело, – она все еще стояла и пялилась, пока я хватала с крючка полотенце и судорожно оборачивалась им. – Мне вот не повезло. От природы у меня волосы секутся, зад плоский и талия далеко не осиная.
– Моника, еще одно слово, и я никуда не иду.
– Это невозможно. Если ты не пойдешь со мной, тебя силой поведет Никки, а он действует более грубыми методами.
– Еще недавно ты говорила, что хочешь мне помочь.
– Так и есть. Но сначала нужно узнать правила игры, а потом уже менять их.
«Подозрительно мудро сказано», – подумала я, все еще гневно посматривая на нее. После душа она расчесала мне волосы и заплела их в хвост. Переодеться предлагалось в свободное черное платье до щиколоток и длинными рукавами. Я чем‑то была теперь похожа не медичек, но только в черном.
– Ваш хозяин предпочитает минимализм?
– В смысле?
– Ничего, забудь.
***
Снова мешок на голове, снова куда‑то ведут под руку. Страх неведомого накрывает с головой, и будущее кажется мне мрачным и беспросветным. Возможно, завтра для меня уже не наступит.
Через некоторое время меня остановили, посадили на что‑то мягкое и сняли мешок. Я завертела головой и увидела, что нахожусь в небольшой комнате без окон, с крашенными в бордовый стенами. Комната была завешана картинами и хаотично заставленной скульптурами. Сложилось впечатление, что я попала на склад художественного музея. Обычные электрические лампы на потолке и стенах освещали помещение, и моя догадка о том, что блага цивилизации здесь не чужды, успокоила меня. Посреди хаоса из невпопад стоящих мраморных римских профилей стоял небольшой обеденный стол с четырьмя стульями. Спереди, справа и слева от меня стояли еще мягкие стулья с резными спинками.
Моника толкнула меня вперед, довела до стола и силой усадила за него. Передо мной стояла большая белая фаянсовая тарелка и графин с водой. Спутница же моя куда‑то испарилась, как только я обернулась в ее поисках. Тут я почувствовала, как кто‑то провел пальцем по моим ранкам на шее. Я вздрогнула от неожиданности и боли и машинально прикрыла этот участок тела ладонью.
– Прошу прощения, что так вышло, – раздался рядом знакомый мужской голос. – Но, вижу, ты уже поправилась.
Я с нескрываемой злостью наблюдала, как мой похититель проходит рядом и садится напротив. Сегодня я видела его второй раз, и он изменился еще заметнее. Одет опять в черный костюм, но уже без шляпы и перчаток. Волосы его приобрели темно‑русый оттенок, на лице как будто блистал румянец, а от синяков под глазами не осталось и следа. Надо сказать, что выглядел он весьма и весьма неплохо, а, главное, молодо. Нет в нем ничего «вампирского». Мне показалось, что это два разных человека. Возможно, так и есть, и мне просто коллективно дурят голову.
– Кто вы?
– Мы уже знакомы. Но так и быть, представлюсь еще раз – Анаксимандер.
– Это ведь вы похитили меня и держите взаперти против воли?
Он ничего не ответил, а только громко хлопнул ладонями.
– Моника! Ты хочешь меня голодом заморить?
Девушка пулей вышла из тени коридора, катя перед собой ресторанную тележку с едой. Она откупорила бутылку вина и поставила ее посреди стола, затем положила нам на тарелки по овощному салату и небольшому куску рыбного стейка.
– Предпочитаете полезную пищу? – не могла не съязвить я.
– Да, слежу за здоровьем.
Моника разлила вино по бокалам и, закончив с сортировкой, покатила тележку обратно в сумрак.
– Надолго я здесь? Как давно вы, – я сделала паузу, чтобы подобрать слово, – болеете?
Он снова ничего не ответил и с аппетитом студента, который перебивается с воды на хлеб, быстро поедал принесенное блюдо. Я решила, что говорить со мной откровенно никто не будет, и пошла в атаку первой.
– Скучно у вас тут. Давайте сыграем в игру?
– Какую игру? – он оторвался от салата и удивленно посмотрел на меня.
