Институт

– Помимо прочего, я привык доверять своим инстинктам. К тому же вы ночным обходчиком устраиваетесь, а не в «Бринкс»[1] охранником, так что да, вот так запросто. В десять ко мне можете не приходить, лучше выспитесь как следует. И заглядывайте к полудню. Сержант Галликсон проведет вам инструктаж. Короткий. Небось, не ракету строить будете. Хотя субботними ночами по Мэйн‑стрит такие ракеты носятся – ух!..

– Понял вас. Спасибо.

– Вы сперва до первого выходного дотяните, а потом уж будете благодарить. Да, и еще кое‑что. Вы – не помощник шерифа, табельное оружие вам не полагается. Если попадете в передрягу, сразу зовите нас, не лезьте на рожон. Договорились?

– Да.

– Очень на это надеюсь, мистер Джемисон. Не дай бог узнаю, что у вас с собой оружие – придется вам уносить отсюда ноги.

– Понял.

– Ну, отдыхайте. С сегодняшнего вечера начнете переходить на ночной образ жизни.

Как граф Дракула, подумал Тим. Он нажал «отбой», повесил на дверь табличку «НЕ БЕСПОКОИТЬ», задернул тонкую облезлую занавеску, убрал телефон и снова лег спать.

Венди Галликсон (помощник шерифа на полставки) была лет на десять младше Ронни Гибсон и красотка, каких поискать. Ее не портила даже строгая прическа – она стягивала белокурые волосы на затылке в очень тугой пучок, на который и смотреть‑то было больно. Тим сразу бросил попытки ее обаять: вокруг Венди словно висело защитное поле, отражавшее любые улыбки и заигрывания. Возможно, она держала на примете другого кандидата на должность обходчика – брата или бойфренда.

Венди вручила Тиму карту убогого центра города, портативную рацию и поясные табельные часы. Батареек на часах нет, объяснила она, их нужно заводить вручную каждый раз, когда заступаешь на смену.

– Такие часы, наверное, считались последним словом техники году эдак в сорок шестом, – сказал Тим. – А вообще они мне нравятся. Ретро.

Галликсон даже не улыбнулась.

– Вам нужно нажать кнопку у центра по продаже и ремонту садовой техники «Фромиз», а потом – в железнодорожном депо на западном конце Мэйн‑стрит. Это одна целая шесть десятых миль в одну сторону. Эд Уитлок успевал намотать за смену четыре таких круга.

То есть почти тринадцать миль.

– Здорово! Про диеты и тренировки можно забыть.

И опять ни намека на улыбку.

– Мы с Ронни Гибсон составим вам график. На неделе у вас будет два выходных, скорее всего по понедельникам и вторникам. После уик‑энда обычно тихо, но иногда мы будем просить вас выйти на работу во внеурочное время. Если вы тут задержитесь, конечно.

Тим положил руки на колени и улыбнулся уголком рта.

– Я вам чем‑то не угодил, помощник шерифа Галликсон? Если да, так и скажите. Или не рычите.

Кожа у нее была светлая, северного типа, и оттого щеки моментально залились ярким румянцем – очаровательным. Впрочем, вряд ли она ему обрадовалась.

– Я пока не знаю, угодили вы мне или нет. Время покажет. Коллектив у нас хороший, хоть и маленький. Мы давно вместе. А вы пришли с улицы и сразу получили работу. Хотя местные над обходчиками вечно посмеиваются, Эд держался молодцом, близко к сердцу шуточки не принимал: дело‑то важное, особенно в таком городке, как наш, где полицейских по пальцам пересчитать можно.

– Профилактика обходится дешевле лечения, – сказал Тим. – Так мой дед говорил. Тоже ночным обходчиком работал, офицер Галликсон. Потому я и вызвался на эту должность.

Кажется, она немного оттаяла.

– Часы в самом деле древние. Что я могу сказать? Привыкайте, делать нечего. Ночной обходчик – аналоговая должность в цифровом веке. По крайней мере, в Дюпрее.

Тим очень скоро понял, что она имела в виду. Он стал, в сущности, патрульным полицейским образца 1954 года, только без пистолета и дубинки. Задерживать правонарушителей не входило в его полномочия. Несколько городских контор были оборудованы сигнализацией, но большинство заведений не могли себе этого позволить. Обходя магазины вроде «Тысячи мелочей» и «Аптеки Оберга», Тим проверял, горят ли зеленые огоньки сигнализации и нет ли на дверях следов взлома. В заведениях поменьше он тряс дверные ручки, заглядывал в окна и трижды стучал – по традиции. Порой изнутри отвечали – жестом или голосом, – но обычно ответа не было, и Тима это устраивало. Он оставлял мелом отметку и шел дальше, всякий раз вспоминая старый ирландский анекдот: Коли придешь первым, Пэдди, оставь метку на двери. А коли первым приду я, так я ее сотру. Никакого практического смысла в этих отметках не было, просто так уж повелось у обходчиков – вероятно, еще со времен Реконструкции.

Один помощник шерифа помог Тиму с жильем. У матери Джорджа Баркетта была небольшая меблированная квартирка над гаражом, и она готова была ее сдать.

– Всего две комнаты, зато чисто и уютно. Мой брат жил там пару лет, пока не уехал во Флориду: вовремя понял, что тематический парк студии «Юниверсал» – дельце выгодное. Сейчас прилично зарабатывает.

– Молодец.

– Да, но жизнь во Флориде ух какая дорогая!.. Должен предупредить, Тим, если ты снимешь у мамы эту квартиру, музыку ночью слушать нельзя. Она музыку не любит. Даже когда Флойд на банджо играл – а играл он знатно, – она на него так злилась, просто ужас.

– Да меня по ночам и дома‑то не бывает.

Помощник шерифа Баркетт – лет двадцати пяти, добродушный и веселый, не слишком обремененный интеллектом – тут же просиял.

– А, ну да! Запамятовал, извини. В общем, там стоит небольшой «Кэрриер» – воздух слегка охлаждает, спать можно. Флойд спал и не жаловался. Ну как, будешь снимать?

[1] «Бринкс» – крупная американская частная охранная организация, насчитывает около 134 000 сотрудников.