Искалеченные

– Спасибо, брат, – я положил на стол сто баксов выше заряженного ценника. – Это за информацию. Если он снова появится, то сразу звони мне.

– Забери обратно, – Алекс хотел вернуть деньги, но я уже тянул дверь студии на себя. – Думаешь, это он?

– Возможно, – я перешагнул порог студии. Сегодня, наконец, дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь я знал имя убийцы. Его звали Майк.

 

Глава 7. Хештэг Биполярка

 

Рэймонд

Стоя в ванной перед зеркалом, я рассматривал ключицу. В некоторых местах еще виднелись корочки, а кое‑где контуры стали матовыми на коже. Процесс заживления тату проходил удачно, чего не скажешь о моем внутреннем состоянии.

Эта кровоточащая рана на сердце будет со мною вечно. Никогда не срастется в шрам или грубый рубец.

Но последние три дня я спал спокойно. Второе крыло Мии теперь было со мной, и это ощущение единства дарило покой.

Подсчитав в уме, я прикинул, что не употреблял психотропные средства больше двух недель. Больше двух недель без мескалина, травы и перидола. Мой организм впал в спячку, не требуя ничего взамен.

Глубоко вздохнув, я надел толстовку и отправился на поиски новой работы. После тату‑студии в кошельке болталось чуть меньше пятидесяти баксов, поэтому я, как родившийся слепой щенок, тыкался во все вакансии подряд. Сегодня удача была не на моей стороне – я потратил впустую время, чтобы посетить несколько таких же пустых собеседований.

– Мы вам обязательно перезвоним, когда рассмотрим всех кандидатов, – нагло врала уже четвертая девушка на счету, забрасывая резюме в самый дальний конец стола.

Я вышел из офисного здания, пнув табличку с надписью "Осторожно! Скользкий пол", и отправился на парковку. Не знаю, разрешено ли здесь курить, но я облокотился на черный металл машины и достал пачку сигарет. Выпуская дым, глаза задержались на экране телефона.

Отец еще ни в курсе, что меня уволили из ресторана в первый же рабочий день. В противном случае мой мобильник бы уже разрывался от его звонков.

Поиск новой работы оставил пробел в знании социологии, но я не особо расстраивался по этому поводу. Когда у тебя в кармане последние пятьдесят баксов, то мысли о посещении факультатива и прогнозах журналистики в современном обществе отходят на задний план.

Телефон замигал, показав сообщение от Гранта.

"Добрый день. Сегодня групповое занятие. Начало в три."

Оставался час до собрания, и я заехал в МакДрайв. Жаль, что на занятиях не выдают бигмаки и колу, иначе я бы мог немного сэкономить.

***

– Я рад видеть вас полным новым составом, – Грант обвел довольным взглядом участников собрания и задержался на Линдси, нацепившую на нос очки‑авиаторы.

Сегодня она выглядела, как вдова мафиози в черном платье до колен и такого же цвета туфлях с массивным каблуком. Именно им блондинка выстукивала дробь по паркету, создавая вокруг себя звуки забивавших гвозди в гроб моим нервам.

– Сегодня я не отниму у вас много времени. Мы пробежимся по тесту Сонди, а потом вас ждет сюрприз, – док открыл папку, державшую в руках, доставая одним за другим портреты людей.

– Ненавижу сюрпризы, – поморщилась Линдси, наконец, перестав выбивать дробь каблуком. – Этот тест я знаю, как свои пять пальцев. Выбираю все фотки, на которых люди с закрытыми глазами, и мы расходимся. Я еду домой с диагнозом "шизофрения", ну а вы, доктор Зло, возвращаетесь в свою обитель с чувством выполненного долга.

Я тихо хмыкнул, услышав, как Линдси назвала нашего психолога.

– Это не стандартный тест Сонди, – док гордо вздернул подбородок. – Я разработал собственную методику, придерживаясь основных принципов.

– Я вижу ничего человеческое вам не чуждо, в том числе и тщеславие, – Линдси скрестила перед собой ноги и откинулась на спинку кресла. – Показывайте вашу методику. Забираю себе всех красавчиков с сумасшедшей улыбкой.

– А солнцезащитные очки не будут вам мешать? Из‑за них результаты могут быть с погрешностью, – Грант начал делать пометки в блокноте.

– Это не моя проблема, – Линдси махнула рукой. – К тому же у меня стопроцентное зрение.

– В таком случае, – Грант показал нам две черно‑белые фотографии. На одной из них женщина подпирала рукой голову, а на второй мужчина странно улыбался, – кто из них вам больше нравится? Или, кто меньше вызывает неприязнь?

– Они оба выглядят, как ваши постоянные клиенты, – усмехнулась Линдси, – красавчиков среди них нет, поэтому остановлюсь вот на этой женщине в депрессии.

– Почему вы считаете, что она в депрессии? – уточнил Грант.

– У нее такой взгляд, как будто проявилась аллергия на шерсть, а дома ее ждет дюжина кошек, – проговорила Линдси, и я уверен, что сейчас она закатила глаза за своими темными линзами.

– Я тоже поддержу любительницу котов, – произнес Марк, сидевший около меня.

В основном все сделали выбор в пользу первого фото, я же в противовес большинству проголосовал за мужика. Фотографии сменялись в течение десяти минут, и я отмечал тех, кто не нравился остальным. Закончив делать пометки, Грант одарил всех легкой улыбкой.

– Как и обещал, вас ждет сюрприз, – он встал с кресла и взял небольшую коробку, лежавшую на журнальном столике. – Сейчас вы вытащите записку с именем человека. С ним в паре вы проведете пару часов, совершая добрые дела. Ничто так не улучшает наше настроение и не делает счастливым, как ощущение того, что мы кому‑то помогли.

– Но нас пятеро, – Лео развел руками, – кто‑то останется без пары.

– Если никто не будет против, я заберу себе в помощницу Джулию, – док пересел на подлокотник дивана, похлопав молчаливую девочку‑подростка по плечу. – Никто не возражает?

Все пробурчали в ответ "нет", кроме Линдси. Судя по тому, что она опустила голову, немного посапывая, и довольно долго для своего лимита молчала, она заснула еще во время теста.

– Мисс Коултер, вы не против? – Грант тоже заметил непривычное молчание в зале.

Марк привстал со своего места и, подняв очки на лице блондинки, усмехнулся.

– Спящая красавица, очнись! – он ударил щелчком пальца по носу Линдси, и та вскочила так резко, что авиаторы слетели на пол.

– Больше. Никогда. Так. Не делай, – процедила она каждое слово.

– Бери записку, – Марк взял коробку из рук Гранта и осторожно поставил ее перед Линдси.

– Что еще за записки? – она с недоверием изогнула бровь, но все‑таки выдернула сверток.